"Николай Огнев. Евразия (Повесть)" - читать интересную книгу автора

* * *

Мы, кажется, ушли. Здесь бесконечные, уже осыпавшиеся, маковые поля.
Еще небольшая проверка, и можно будет отдохнуть. Мустафа остался на по-
вороте, за горой, в качестве разведчика.
Англичане. Это они.
У вас квадратные подбородки, господа британцы.
У нас тоже квадратные подбородки. Чччорт!
Рука дрожит от слабости.
Лучше немцы, чем англичане.
Торгаши, предатели, вампиры бедной моей родины, - вот англичане...
Теперь я понимаю моих друзей с трапезундского побережья: они начали с
того, что швырнули в море всех англичан.
Евразия, моя Евразия, неужели я тебя покинул в несчастьи?

* * *

Мустафа не пришел.
Зажиточная деревня, - хозяйка маковых плантаций.
После бесконечных переходов с пудовой ношей на спине, после голода и
жажды, тончайшей сети преследований, туманящей мозг и изнуряющей тело,
о, только после всего этого, чтобы отделаться, чтобы забыть, забыть... я
выкурил свою первую трубку опиума. - Кури афиун, - сказал мне старый,
морщинистый османлис - и дал мне несколько лепешек и курительный прибор.
Это было на высоком утесе, в развалинах старого замка, командующего
над равниной маковых плантаций. Сначала я мысленно преследовал англичан,
бегущих, отступающих, лавиной катящихся прочь от моих снарядов. Я их
кромсал, давил, бил, взрывал, я не давал им опомниться, заряжал - бил,
заряжал - бил... Потом... потом в моей душе возник, воскрес, возродился
Дарий, сын Гистаспа, и вместо маковых плантаций я увидел стройные ряды
воинов, уходящие, уходящие к северу, к равнинам Скифии. Шли плутоватые
финикияне с громадными кольцами в ушах, шли квадратноголовые египтяне,
шли смуглые персы с блестящими в тумане мечами, а за ними, стройными фа-
лангами - наемные эллины в поножах, касках и с великолепно инкрустиро-
ванными щитами. Они шли, приветствуя своего повелителя, шли на завоева-
ние скифских равнин, голубых долин за пределами Фракии, они шли к желтым
народам, живущим за Индом, они, повинуясь моей руке, шли по всем направ-
лениям. Их железная поступь гордо отзывалась в моем сердце. А рядом со
мной - была моя нежная супруга, моя Евразия. Только куда девался полу-
монгольский разрез глаз, смуглая кожа, восточная томность в полузакрытых
глазах? У нее были белокурые косы, как цветение пшеницы, и... голубые
глаза. Я прощался с ней, и это в последний раз перед походом мы сидели
рука-об-руку на высоком утесе, на легком походном троне, - я, царь-ца-
рей, и она, моя царица. Внизу, на подножии утеса скульпторы и каменотесы
спешно заканчивали мой барельеф. Здесь, в этих плодоносных и неприступ-
ных, окруженных высочайшими скалами, равнинах, будет сердце мира, а не в
далеких Сузах. Отсюда...
Евразия, Евразия!..
А может, это насмешка?