"Николай Сергеевич Оганесов. Двое из прошлого (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Ты чего, Игорь?
- Да так. Хочу внести ясность в один вопрос. Знаешь, пьеса есть
такая, "Без вины виноватые" называется". Островский написал. Не тот, что
про сталь, а другой... Ты пей, пей... Так вот там, говорят, было виновато
общество. - Он открыто, с вызовом посмотрел на тестя. - Ну а в нашем
случае?
Федор Константинович сжал кулаки. Он понял, куда гнет Игорь, и это
отозвалось в нем давней, никогда не утихавшей обидой. Зять действовал
безошибочно, бил в самое больное место.
Недобро улыбаясь, он постучал вилкой о край тарелки и, будто
обращаясь к многочисленной публике, воскликнул:
- Минуточку внимания, господа! У меня есть несколько слов... В эту
славную годовщину мне хочется поговорить о супружестве. О супружестве
вообще и о нас с Тамарой в частности. Вы, дорогой Федор Константинович,
стояли, так сказать, у истоков наших отношений, вы в свое время настояли
на нашем браке, и вам я задаю волнующий меня вопрос: вы довольны?
Заметьте, я не обвиняю, не упрекаю, я тактично и вежливо спрашиваю: вы
довольны?
Сколько раз Тиховайнов казнил себя за тот, восьмилетней давности,
визит к Красильниковым, но никогда еще ему не было так горько и обидно за
себя, за дочь, за ее отравленную семейными неурядицами жизнь.
- Вы человек положительный, - продолжал Игорь, - заслуженный,
медалист, так сказать, и почетный пенсионер, но, простите, мне иногда
кажется, что вы так и прожили всю жизнь, не сходя со своего любимого
локомотива, просидели все годы в тендере, или как он там у вас
называется...
Тамара истерично хохотнула и тут же прикрыла рот ладонью.
- Ну, хорошо, каждый сам находит место, где ему лучше - это понятно.
Но зачем вы подцепили к своему составу меня? Катили бы своей дорогой на
своем электровозе, а я бы свою и пешком прошел...
- Хватит, я ухожу. - Тиховайнов хотел подняться.
- Нет, постойте. Это не все. У меня еще вопрос. - С лица Игоря
сползла напряженная улыбка. Он со злостью рубанул воздух рукой: - Чем,
скажите на милость, я заслужил жену-грязнулю, квартиру хуже нужника? Чем?
Это же общий вагон, уважаемый, общий! У меня были возможности, планы,
перспективы, я жил полнокровной жизнью, под ясным небом, для меня светило
солнце, понимаете вы - солнце...
- В плевке солнце тоже отражается, - не выдержал Федор
Константинович.
- Вот-вот! Вы всегда презирали меня, - почти радостно подтвердил
Игорь. - А чем, спрашивается, я хуже вас, хуже вашей дочери?! В чем я
перед вами провинился?
- В чем?! - Тихойванов взглянул на дочь, увидел ее покрытое красными
пятнами лицо, и его пронзило острое чувство жалости. - Ты спрашиваешь в
чем? Хотя бы в том, что до замужества она не знала вкуса спиртного.
Тамара фыркнула:
- Ладно тебе, папа... - Глаза ее пьяно блестели. - И вообще, чего вы
завелись?
Но Федор Константинович уже не мог остановиться:
- Чтобы ублажить тебя, она так и не поступила на работу, не смогла