"Владимир Федорович Одоевский. Русские ночи" - читать интересную книгу автора

пустыне души вашей веют тлетворные ветры, ходит черная язва и ни одного
чувства не оставляет незараженным!
Не вам, дряхлые сыны дряхлых отцов, просветить ум наш. Мы знаем вас,
как вы нас не знаете; мы в тишине наблюдали ваше рождение, ваши болезни - и
предвидим вашу кончину; мы плакали и смеялись над вами, мы знаем ваше
прошедшее ... но знаем ли свое будущее?" Читатель, вероятно, уже догадался,
что все эти прекрасные вещи успели пробежать в голове Ростислава в тысячу
раз скорее, нежели во сколько я мог рассказать их, - и действительно, они
продолжались не более того промежутка, который бывает между двумя танцами.
Два приятеля подошли к Ростиславу.
- Что ты нашел в этом окошке?
- О чем ты задумался? - спросили они.
- О судьбе человечества! - отвечал Ростислав важным голосом.
- Подумай лучше о судьбе нашего ужина, - возразил Виктор, - здесь
танцевальные мученики затевают еще контраданс до ужина.
- До ужина? Злодеи!.. Слуга покорный!
- Поедем к Фаусту.
Надобно предуведомить благосклонного читателя, что Фаустом они называли
одного из своих приятелей, который имел странное обыкновение держать у себя
черную кошку, по нескольку дней сряду не брить бороды, рассматривать в
микроскоп козявок, дуть в плавильную трубку, запирать дверь на крючок и по
целым часам прилежно заниматься, кажется, обтачиванием ногтей, как говорят
светские люди.
- К Фаусту? - отвечал Ростислав. - Прекрасно; он мне поможет разрешить
задачу.
- Он нам даст ужинать.
- У него можно курить.
К ним присоединились еще несколько человек, и все вместе отправились к
Фаусту.
Садясь в карету, Ростислав остановился на подножке.
- Послушайте, господа, - сказал он. - Ведь карета есть важное
произведение просвещения?
- Какое тут просвещение! - закричали его нетерпеливые спутники. -
Двадцать градусов мороза: садись скорее!
Ростислав послушался, по продолжал: "Да! карета есть важное
произведение искусства. Вы, укрываясь в ней от ветра, дождя и снега, верно
никогда не думали, какие успехи в науках были необходимы для создания
кареты!".
Сперва все захохотали, но потом, когда начали разбирать по частям это
высокое произведение, то нашли, что для рессор надобно было взрывать
рудники, для сукна - воспитать мериносов и изобресть ткацкий стан, для кожи
- открыть свойства дубильного вещества, для красок - почти всю химию, для
дерева - существовать мореплаванию, Коломбу открыть Америку, и проч. и проч.
Словом, нашлось, что почти все науки и искусства и почти все великие люди
были необходимы для того, чтобы мы могли спокойно сидеть в карете, а это
дело, кажется, теперь так просто, так сподручно для каждого ремесленника...
Между тем глубокомысленный предмет наших изысканий остановился у подъезда.
Фауст, по своему обыкновению, еще не спал, сидел в креслах невыбритый;
перед ним черный кот, разного рода ножницы, ножички, подпилки, щеточки и
пемза, которую он всем рекомендовал как самое лучшее средство для отделки