"Михаил Петрович Одинцов. Преодоление " - читать интересную книгу автора

Наконец штанга подошла совсем близко к конусу, и второй пилот нажал на
кнопку сцепки. Щелчок клапана выстрела, и Сохатый увидел, как из штанги
вылетел блестящий снаряд, увлекающий за собой шланг теперь уже его самолета.
Выстрел получился без промаха, и головка снаряда исчезла в глубине пасти
"удава".
Генерал быстро посмотрел на лампы сигнализации.
- "Аист", контакт состоялся. Контрольные лампы горят. Готов принять
топливо.
- "Альбатрос", даю топливо.
От хлынувшего в баки топлива корабль начал тяжелеть, проваливаться.
Удерживая его в строю заправки, Сохатый понемногу добавлял мощности
двигателям и ювелирно-точными, почти незаметными движениями так управлял
самолетом, что он продолжал идти за танкером как на привязи.
Две огромные машины в сотни тонн веса неслись в небе как одно целое.
Они очень отдаленно напоминали сейчас донора и больного при прямом
переливании крови.
Бешеная скорость и потрясающая близость двух громад в любую секунду
могли осложнить полет. Но экипажи верили в свои силы. Да и работа эта была
им привычна.
- Командир, докладывает помощник: осталось принять последние две тонны.
К прекращению контакта готов.
- Хорошо! "Аист", конец заправки. Разрешаю расцеп!
- "Аист" принял. Увеличиваю скорость.
Заправщик начал плавно удаляться от корабля Сохатого. Шланги вытянулись
во всю длину. Еще миг - и они разъединились. Заправка кончилась.
- "Аист", расцеп нормальный. Спасибо за топливо.
- Счастливого полета, "Альбатрос"!


* * *

Проводив взглядом удаляющийся от него танкер, Сохатый развернул
"гармошку" полетной карты. Устье реки на ней было перехвачено кружком
контрольного ориентира, от которого линия пути уходила в Ледовитый океан: на
голубом поле полетной карты лишь кое-где виднелись маленькие соринки -
острова. Иван Анисимович посмотрел на линию предстоящего пути, пересчитал
расстояния: впереди у экипажа были еще тысячи километров покрытой льдами
воды, ночь с новой заправкой в воздухе. И все это - для накопления опыта,
приобретения необходимой психической устойчивости, которые так необходимы не
только в учебном полете.
Прозрачность слоя облачности позволяла Сохатому видеть и голубую, с
мазками киновари крышу земной жизни - само небо. И несмотря на то, что
голубого было мало и присутствовало оно лишь как грунт на холсте художника,
сейчас ему не хотелось другого неба, потому что это, согретое из-за облачных
кулис солнцем, было красиво строгой определенностью.
С севера наплывали новые облака. И чем ближе подходил корабль к ним,
тем выше поднимался их цветной козырек над машиной. И наконец за ними
скрылось солнце. Вглядываясь в радужные оттенки облачности, Иван Анисимович
пытался вначале определить оттенки цвета, но быстро убедился, что его
познания и воображение слишком бедны, чтобы выдержать соревнование с