"Михаил Одесский. Кровавый ньюсмейкер XV века " - читать интересную книгу автора

социальной, сколько религиозной добродетелью властителя.
Сатанинское "зломудрие" Дракулы проявляется и в "остроумной"
мотивировке убийства "нищих и странных": фактически господарь выполняет их
собственную, буквально понятую волю - быть "беспечальными на этом свете" и
ни в чем не нуждаться. Ведь мертвым ничего не нужно.


5

Комментарий: "Угорская земля", "мученики", "50 дукат злата"
Парадоксально, что в "Сказании" Венгрия - католическая страна -
последовательно противопоставляется православной Валахии, как норма -
аномалии. Если персонаж из Венгрии попадает в Валахию, он всегда из мира
ценностей общепринятых и не нуждающихся в пояснении оказывается в
небезопасном "анти-мире", где все "наоборот" и все зависит от "зломудрого" и
"грозного" демиурга.
В эпизоде с монахами неважно, что они - "латинские": с православными
Дракула, очевидно, поступил бы сходным образом. Важно, что они - монахи, а
значит, тот, кто готов "учинити мучеником" одного из них - мучитель, т. е.
тиран. Здесь контекстуально подразумевается концепция тираномахии,
свойственная западно-европейской и отчасти тогдашней древнерусской мысли
[Одесский, Фельдман 1997: 31-34]. Современник автора "Сказания", Иосиф
Волоцкий, писал в одном из своих "Слов": "Аще ли же есть царь, над человеки
царьствуя, над собою же имат царствующа страсти и грехи, сребролюбие и гнев,
лукавьство и неправду, гордость и ярость, злейши же всех - неверие и хулу,
таковый царь не Божий слуга, но диаволь и не царь, но мучитель" [Казакова,
Лурье 1955: 346]. Правда, принимая атрибуцию "Сказания" Федору Курицыну,
соблазнительно умозаключить, что он - противник Иосифа - сознательно спорил
с монахами, "дерзавшими учить <...> великого государя, как надо управлять
государством" [Повесть: 55]. Однако Дракула не просто "великий государь",
он - повелитель утопического "анти-мира", и его поступок с монахами - от
противного - скорее свидетельствует о солидарности "Сказания" с
представлениями о гонителях церкви как мучителях. Вообще Валахия - своего
рода аргумент от противного.
Иноземная номенклатура золотых монет - "50 дукат злата" - вполне
объяснима, и не только тем, что действие "Сказания" развертывается в
Валахии. На Руси XV в. золотые монеты - в отличие от серебряных -
практически не чеканились, при надобности пользовались "золотыми"
иностранного происхождения (гульденами, флоринами - достоинством в дукат), в
частности - "золотыми угорскими" (см., напр., этот термин в документе 1480г.
[Акты 1846: 95]. С этой точки зрения показательно, что нумизматам известен
"уникальный русский "золотой" - подражание венгерскому дукату середины XV
в., с изображением св. Владислава - патрона Венгрии и государственного герба
последней, но с именами Ивана III и его сына Ивана Молодого" [Спасский 1977:
249; см. подробнее: Потин 1972].


6

Комментарий: "сиромах"