"Аглая Оболенская. За миг до тебя " - читать интересную книгу автора

расшифровку генома человека, хромосомное строение, наследственность и
индивидуальность. Инна глядела на его ухоженные усы, приоткрывавшие при
каждом слове щель зубов, неестественно белых, и мысленно считала до ста. На
восемьдесят седьмой отметине он, наконец, выдал то, что явилось целью
визита, кроме подготовительной прелюдии.
- У вас родился крепкий мальчик. Его лицевая патология никоим образом
не отразилась на общем состоянии - вес, рост, рефлексы в норме.
- Что у него с лицом?
Седые усы приподнялись, отделившись от волосков на бороде и проредив
рваную межу на подбородке.
- Инна Евгеньевна! По статистике незаращение верхней губы встречается у
одного из двух с половиной тысяч новорожденных.
- К черту статистику! Вы хотите сказать, что у мальчика заячья губа? -
перебила Инна, а про себя подумала: "Господи, ну почему я? За что из этих
тысяч ты выбрал именно мое дитя?"
Профессор порылся в боковом кармане, извлек белую капсулу, отправил в
рот и пожевал губами. Он тоже не был рад своей миссии приносить дурные
вести. Но ведь раньше у него получалось как-то успокаивать рожениц. В данном
случае сделать это будет непросто.
- У вашего мальчика заячья губа, вы правы. Причем незаращение
двустороннее, с выступающим межчелюстным отростком. Все это операбельно и
более-менее устранимо. Правда, не так скоро, как хотелось бы. Сначала
ребенку наложат шов на губу. Потом пластическая операция челюсти. Об этом
подробней вам расскажет хирург. Главное - держите себя в руках, не надо
отчаиваться.
Когда он ушел, Инна продолжала вопрошать беззвучно: "Почему, почему,
почему...", - зациклившись на вопросе своей никчемной материнской сущности.
Утром она проснулась от многоголосого детского рева. Наплакавшись перед
сном, совершенно забыла, зачем здесь находится, а, вспомнив, испытала новый
приступ отчаяния. В палату заглянула санитарка: "К вам пришел муж." Пришел
человек, повинный или неповинный в случившемся так же, как и она. Человек, с
которым в полной мере можно разделить боль и вместе искать выход. Что он
скажет? Обычно папаши, счастливые и с цветами, встречают матерей и
драгоценные свертки в рюшах и бантиках у дверей роддома. Славика пустили в
святая святых родддома, нарушив правила, наверняка в надежде, что он
поддержит сломленную жену. Первое, что бросилось в глаза - страх. Страх
пропитал походку, согнул плечи и въелся в лицо идущего к ней мужчины.
- Ты видела его?
Ей хотелось броситься к нему и заголосить, но что-то удерживало.
- Ничего... Знаешь, мама говорит, что обычно восьмимесячные мальчики не
выживают. Девочки выживают. У них портится обмен веществ, они толстеют
потом, но зато живут, а мальчики семимесячные только выживают... - он
заискивающе смотрел жене в глаза, склонив голову набок, как голубь. - Не
переживай, может все обойдется само.
Инна не сразу поняла, о чем он. Что обойдется? Губа зарастет сама
или...
- Ты что городишь тут? Ты хочешь, чтобы наш сын умер? Ты этого
хочешь?! - слезы градом, не спросясь, посыпались на щеки, ситцевую ночнушку,
всплеснувшие в ужасе обнаженные руки.
- Тихо, Инна! Ну не плачь. Поверь, так было бы лучше и ему и нам. У нас