"Аглая Оболенская. Исполни волю мою " - читать интересную книгу автора

и Сандр, и два раза Валик. Катя тоже танцевала, Вика пела, прижимаясь то к
одному, то к другому, то к третьему - у нее от выпитой водки кипела кровь,
насыщенная адреналином. Марина почти ничего не пила и не ела. Она тихонько
сидела в своем убежище и наблюдала за происходящим. Однажды Лене почудилось,
что все "происходящее" сходится для нее в одной точке. И точка эта - Сандр.
К ночи ближе Лена поняла, что переборщила со спиртным. Решив очистить
желудок от скверны стародедовским способом - с помощью двух пальцев, она
закрылась в туалете. После рвоты полегчало. Немножко кружилась голова, а
взгляд фиксировал предметы поблизости со второго попадания. Лена не сразу
заметила бумагу, прикрепленную к стене жвачкой. Это был бланк телеграммы из
Каунаса с одним-единственным предложением без знаков препинания: "Саня
поздравляем рождением дочки Лана." И дата внизу - утро текущих суток, время
отправления: "ноль четыре пятьдесят семь". Как это попало в туалет? У Лены
потемнело перед глазами. Глупая насмешка злой воли - судьбоносное известие
крепится в сортире жевательной резинкой, бывшей в чьем-то оральном
употреблении.
Она нашла в себе силы спокойно выйти из туалета. Гости собирались
уходить и в прихожей каждый как мог выражал ей признательность за
гостеприимство. Один из них был Иудой. Валик или Катя, Вика с Севой, а
может, и тихая Марина. "Иуда" не шутил: бланк официально заверен Литовским и
Российским государством. Сандр поцеловал Лену в лоб и заставил лечь в
постель. Сам отправился проводить одногруппников до стоянки такси. Когда за
ними закрылась дверь, она сделала то, чего не позволила бы себе раньше:
методично, вещь за вещью, обыскала квартиру горе-возлюбленного. Паспорт
нашелся очень быстро, заваленный бумагами в выдвижном бюро. Графу "брак"
занимала печать с фамилией "Жигалкина Валерия Федоровна". В графе "дети"
вписаны: "Анник Владислав, трех лет и Анник Виолетта, полутора". Судя по
фамилии - детишки Сандра. Если учесть дочь в Каунасе, он вполне тянул на
отца-героя. Лена машинально скомкала в сумку свои вещи и бегом покинула
пристанище несбывшейся любви.
- Может надо было дождаться и выслушать?"
- Зачем? Он лгал с самого начала... Дать шанс вывернуться?
- Он рассказал про жену.
- А дети? Они его собственные в любом случае. Я не специалист в
юриспруденции, и то понимаю, что при наличии общих детей брак нельзя назвать
фиктивным. Знаешь, Ань, если хочешь сделать ложь достоверной, нужно
приоткрыть кусочек правды.
Я знала.
- Что ты собираешься предпринять?
- Ничего. Забыть все как дурной сон. Помоги мне!
- Лишь бы ты сама поверила в то, о чем говоришь.
Я считала, что проблема не решилась ее бегством, и тому, с чем
столкнулась моя подруга, есть объяснение. Чтобы разочарование не разъедало
душу, не исчезла вера в большое и светлое чувство, просто необходимо
разобраться во всем. А потом как угодно - простить или забыть, отпустив с
миром.

Но существовала проблема гораздо более серьезная. Она возникла со
времен Андрюхи Бестынцева, когда моя Ленка и слыхом не слыхивала о средствах
предохранения. С ужасом вспоминаю ее "залет", первые месяцы беременности.