"Кэтрин О'Нил. Священные кошки Нила " - читать интересную книгу автора

насильника она никак не походила. Растрепавшиеся волосы, горящий страстный
взгляд, слегка припухшие от поцелуев губы... Пока она смотрела на себя, Джек
продолжал ласкать ее грудь и плечи, заставляя Диану вздрагивать от
наслаждения. Затем он протянул руки ниже, осторожно взялся за колени Дианы и
вдруг поднял их и развернул ее ноги так, что они оказались на подлокотниках
кресла, а лоно раскрылось, словно розовый цветок.
Диана была так потрясена, что даже не сделала попытки отвернуться.
Напротив, она не могла оторвать от зеркала горящих глаз.
Отражение в зеркале завораживало ее. Диана видела руки Джека, ласкающие
ее тело, и одновременно чувствовала эти прикосновения, и ощущение
становилось настолько острым, что она готова была умолять Джека прекратить
невыносимую, сладкую пытку. А если он не прекратит? Тогда ей, очевидно,
останется лишь стонать и визжать от непреодолимого желания.
Диана наконец сумела взять себя в руки и резко свела ноги вместе, укрыв
свое лоно. Щеки ее пылали. Но Джек, казалось, нимало не смутился. Он обогнул
кресло и оказался теперь лицом к лицу с Дианой. Наклонился, положив ладони
на ее колени. Взглянул Диане прямо в глаза, улыбнувшись при этом своей
дьявольской улыбкой. Затем плавным движением стянул с нее чулки и снял их
вместе с туфлями, отбросив все это в сторону. Неожиданно он взял в ладони
ступню Дианы, поднес ее ко рту и стал целовать пальцы.
Ощущение оказалось таким сильным, что Диана едва не потеряла сознание.
Желание переполняло ее, отзывалось ритмичными толчками, идущими из глубины
ее естества. Ноги Дианы непроизвольно начали приподниматься и расходиться в
стороны, а язык Джека тем временем уже скользил по нежной коже на внутренней
поверхности ее бедер. Затем губы Джека коснулись входа в лоно Дианы, и она
впервые закричала в голос, не в силах больше сдерживать себя. Она кричала
снова и снова, и крик ее эхом отражался от пустых стен, от высокого потолка,
смешивался с потрескиванием огня в камине. Джек подхватил снизу колени Дианы
и вновь широко раскинул ее ноги через подлокотники кресла. Да, теперь Диана
готова была посмотреть правде в лицо, и правда эта заключалась в том, что
она хотела Джека. Безумно хотела.
При этом остатками разума она продолжала ненавидеть Джека, продолжала
жаждать его унижения, по-прежнему отвергала все его слова, но тело... Тело
ее желало близости с Джеком, и желание это с каждой секундой все решительнее
заглушало голос рассудка. Близость с Джеком нужна была сейчас Диане больше,
чем еда, питье или даже воздух, которым она дышала. Она хотела Джека
сильнее, чем все сокровища Клеопатры.
Джек выпрямился, и Диана снова увидела перед собой его широкую грудь,
исчерченную белыми полосами шрамов. Их вид навевал Диане мысли о насилии, и
ей невольно хотелось, чтобы и с нею Джек был сейчас не мягким, не нежным, но
сильным, решительным, может быть, даже резким. Ей безумно хотелось
почувствовать его силу, заполняющую ее всю, до отказа. Как часто ей хотелось
этого - особенно когда она принимала ванну, или пудрилась, или чувствовала
мягкое прикосновение ткани к горящей коже. Увы, Диана не умела, не могла
удовлетворить жажду своего тела.
Она вновь увидела свое отражение в зеркале: широко разведенные в
стороны ноги и голову Джека между ними. Диана застонала и выгнулась в
кресле. Еще никогда в жизни она не ощущала себя женщиной в такой степени,
как сейчас.
Джек поднял голову, и Диана увидела перед собой его глубокие голубые