"Патрик О'Лири. Дверь № 3 " - читать интересную книгу автора

Вот и все, что я запомнил из своего сна. Запомнил очень хорошо, даже
узнал голос Лоры, хоть он и был слегка искажен. Однако я мог поклясться, что
сон этот видел задолго до знакомства с Лорой. Не может такого быть...
Тут зазвонил телефон, и моя деловая подружка тут же схватила трубку.
- Тебя, Морж! - крикнула она из соседней комнаты. Нэнси прозвала меня
так еще во времена наших первых свиданий, намекая на мое сходство с мертвым
битлом и такие же, как у него, очки. В последнее время, однако, в этом
шутливом прозвище все чаще звучали язвительные нотки: она почему-то вбила
себе в голову, что морж - самое медлительное на свете животное, и к тому
же... Впрочем, это долго объяснять.
Прижав трубку к уху, я смотрел в окно на серую чайку, деловито
обследующую открытый мусорный бак на дальнем конце автостоянки. Мерзкие
птицы. Каждое слово того телефонного разговора должно было, по идее, навеки
отпечататься у меня в памяти, но я только помню, что звонил мой брат Хоган.
Потом была почему-то затекшая нога, ухо, надавленное трубкой, и голос Нэнси,
который будто доносился издалека, из другой временной зоны, постепенно
набирая силу, как сигнал приближающегося поезда. Я услышал ее только на
третий раз.
- Джон? Джон! Что с тобой? Скажи наконец, что случилось!
- А? Что? - вяло пробормотал я. - Это насчет матери. Наверное, мне
придется повидать ее.
Нэнси с облегчением вздохнула и принялась за свой утренний ритуал:
методическое заполнение многочисленных отделений коричневого портфеля
юридическими документами, справочниками и блокнотами.
- Я думала, вы договорились, - заметила она, глядя в кожаное нутро
своего прожорливого любимца и скармливая ему очередную пачку бумаг, которые
все чаще приносила с работы, чтобы отвлечься от наших непрерывных ссор.
- Договорились? - поднял я брови. - Когда это нам с ней удавалось о
чем-нибудь договориться?
Я знал, что это ее заведет: Нэнси никогда не сдавалась. К тому времени
общими у нас остались одни только споры. Мы цеплялись за них, как за
соломинку, надеясь если не спасти любовь, то хоть расстаться с иллюзией, что
ничего не потеряли, а просто закончили препираться.
Она подняла глаза от портфеля, откинула каштановую прядь со лба и хитро
прищурилась.
- Ты говорил, - провозгласила она, словно перед присяжными, - что вы
видитесь, только если нет другого выбора.
- Она умирает, - ответил я. - Выбора нет.
Если бы я не был тогда так оглушен новостью, то оценил бы, наверное,
то, что услышал в ответ. Услышал в первый раз за все время наших отношений.
Никогда не понимал этого обычая. Странный способ разделить боль: взять на
себя ответственность за то, в чем не виноват. Однако в последующие дни я
слышал эти слова раз за разом и с удивлением чувствовал, что они помогают.
- Прости, Джон. Мне очень жаль, - сказала Нэнси.


3


Отвлечься от мыслей о матери оказалось не так уж трудно: я никак не мог