"Мартин О'Брайен. Убийство по французски " - читать интересную книгу автора

Победный рывок. Против англичан. Столько времени прошло, а люди все еще
помнят. "Хвост" на голове. Замедленная съемка. Признательные улыбки.
Никакого отношения к полиции - работе, которой он сейчас занимается. Хотя
Бони нравится привлекательность профессии, ее суровость и то, как Жако знает
свой город.
Через три месяца после того памятного рейса из Парижа Бони перебралась
в Марсель и переехала к нему в квартиру на Мулен, верхний этаж, под
неодобрительные взгляды мадам Фораке. Конечно, они не собирались
устанавливать отношения, эти две женщины. Запахи супов вдовы, аппетитно
булькающих на ее территории, вонь ее сигарок, спущенные чулки, слишком
тяжелая тушь, опускающая книзу ее ресницы, и яркие озерца румян на щеках...
То, как она, расслышав шаги в коридоре, выглядывала из-за застекленных
дверей conciergerie[3] и неизменно приветствовала его: "Жако, са va?[4]
Хотите супа?" - но никогда не сказала Бони больше, чем "мадемуазель", с
легким кивком. Нет, этим двоим никогда не поладить.
Сначала в Марселе Бони работала в офисе наземной службы "Эр Франс" на
Канебьер в центре города, но вскоре снова стала летать, в двадцать семь лет.
Теперь старшей стюардессой. Трансатлантические перелеты из Марселя в
Нью-Йорк, Бостон, Лос-Анджелес. Туда и обратно. Шесть дней в полете, от
двери до двери, четыре дня перерыв. Жако это было не по душе. Неделя ползла
медленно, а четыре дня пролетали незаметно. Но Бони, которая, казалось, была
не против такого распорядка, взлетала по лестнице, нагруженная пакетами с
Пятой авеню и Родео-драйв, с четырьмя сотнями "Житана" без фильтра для него,
с бутылочкой хорошего коньяка. И ее улыбка, и эти теплые душистые объятия,
и - первое время - ее жадные руки, сбрасывающие униформу, тянущие его через
сумки и свертки в спальню, или на диван, или на маленький балкон, когда
достаточно тепло. Это было всем для Бони. Отъезд и возвращение. Пыл и
страсть, связанные с этим.
Но однажды, когда Бони была в отъезде, а Жако находился в "Новотеле",
чтобы проверить факт мошенничества с кредитными картами, о котором сообщила
дирекция гостиницы, он увидел, как она выходит из бара - не одна. Проследил,
как Бони миновала вестибюль и вошла вместе со спутником в лифт. Если бы Жако
сидел в офисе, он ни за что не увидел бы ее. Но он увидел. Поймал с поличным
в тот момент, когда она должна была подавать ленч где-то на высоте тридцати
пяти тысяч футов над Атлантикой. Это по-настоящему ранило Жако. Обман в той
же степени, что и неверность. Но он ничего не сказал. Она была младше его
почти на двадцать лет. Ну и что? Пусть сходит на сторону! Кто этого не
делал? Пока они жили вместе, он сам был очень близок к этому. Правда, он не
переступил черту. А вот Бони...
На какое-то время Жако убедил себя, что не против ее проделок. Это же
несерьезно. Бони по-прежнему любит его. Но потом, немного позже, они
ссорились из-за мелочи: мол, она постоянно оставляет след от чашки с кофе на
подоконнике в ванной и никогда не вытирает его, оставляя работу Жако, и это
неуважение. И прежде чем он смог остановиться, у него вырвалось то, о чем он
должен был молчать. Что видел ее в "Новотеле". Для красного словца добавил
что-то язвительное о ее последнем прилете из Парижа и неучастии в рейсе на
Джибути. Она посмотрела на него сначала удивленно, потом с жалостью и
выбежала из квартиры.
Спустя шесть дней она вернулась в слезах, загорелая и печальная, И он
простил ее, и они закрепили это под звездами на балконе.