"Джудит О'Брайен. Алая роза Тюдоров" - читать интересную книгу автора

прямо в глаза, затем повернулась, сняла с плиты только что закипевший
кофейник и вылила его содержимое на руку клиента, лежавшую на прилавке.
Тот взревел от боли. А Дини, придав своему лицу самое невинное
выражение, извинилась и сказала, что клиенты получат новый полный кофейник
за счет заведения.
Когда гость, ругаясь на ходу и размахивая ошпаренной рукой, в тщетной
попытке облегчить боль, кинулся в ванную комнату, его спутник виновато
взглянул на Дини и взял-таки одну из ее кассет. Он пообещал вернуться
примерно через неделю и дать вполне обоснованный отзыв о ее песнях.
Когда прошла одна неделя и началась вторая, а затем и третья, а ответа
по-прежнему не было, Дини стала догадываться, что дальнейшее ожидание
бесполезно. У нее не было ни малейшей возможности связаться с посетителем,
поскольку она даже не знала, как того зовут. Она решила занести происшедшее
в раздел "мой негативный опыт", но такой близкий контакт с миром музыки и
музыкантов только добавил ей упорства в стремлении к цели.
А вскоре случилось вот что: подруга Дини, которая работала секретаршей
в компании звукозаписи "Эра-рекордс", упросила одного из сотрудников
среднего звена встретиться с Дини и переговорить с ней. Дини сказалась
больной в своем заведении "Криспи-крим", поскольку сама мысль явиться на
беседу с сотрудником звукозаписывающей фирмы и при этом пахнуть жареными
пончиками наводила на нее ужас.
Завороженная видом мягчайшего и без единого пятнышка ковра, устилавшего
пол офиса, а также фотографиями звезд и звездочек, украшавшими стены, Дини
проследовала за своей подругой в маленький, без окон кабинет.
Сотрудник компании оказался молодым, но уже начинавшим лысеть
человеком. Лысина придавала ему необыкновенно умный вид, что, впрочем, не
соответствовало действительности. С выражением вежливого внимания на лице
служащий прослушал пленку Дини, уделив каждой песне не более пятнадцати
секунд. Под конец он откинулся на спинку винилового кресла на колесиках и
привычным жестом сцепил пальцы рук.
- Ну что ж, Джинни... - начал он.
- Дини, - поправила она, расплываясь в самой обворожительной улыбке, на
которую была способна.
- Дини? Ага... - нахмурился он и откашлялся. - Скажите, где вы
работаете в настоящее время?
- В "Криспи-крим", - прежде чем ответить, она сглотнула.
- Ага... Понятно. Знаете, Дини, советую вам держаться за место и ходить
на работу, как обычно. - Тут его рассуждения прервал телефонный звонок, и он
схватил трубку, кивком головы дав понять, что аудиенция закончена. Девушка
схватила свою кассету и выбежала из комнаты. При этом ее щеки пылали от
гнева и унижения.
Прошло три недели, и вот, закрывая заведение, она услышала песню,
которая доносилась из радиоприемника автомобиля, припаркованного на стоянке.
Исполнялось новейшее произведение Вика Дженкинса, известного барда,
работавшего в стиле кантри, обладателя смазливой внешности и сладкого, как
елей, голоса. Дини на мгновение замерла и судорожно сжала в руках тряпку,
которой протирала прилавок.
Дженкинс исполнял песню ее сочинения.
Тряпка упала на пол. Неужели та песенка, которую сочинила Дини во время
одного из своих ночных бдений, звучит сейчас из динамика? Неужели в эту