"Джудит О'Брайен. Твой нежный взгляд " - читать интересную книгу автора

И теперь, если наследники - то есть тетя Пру и сама Селия - не выплатят
все его долги до пятнадцатого декабря, их вышвырнут на улицу. Грозный тип с
носом-луковицей для пущего эффекта сунул ей под нос документы на владение
домом.
А ведь они все вверх дном перевернули в поисках этих бумаг! Как
выяснилось, напрасный труд.
Все это свалилось на бедную Селию (а она постаралась сделать так, чтобы
тетя Пру не слышала их разговор) как гром среди ясного неба, но самое
страшное ждало ее впереди, когда трое мерзавцев объявили ей сумму, которую
задолжал дядя.
К середине декабря полагалось выплатить двадцать одну тысячу долларов.
Наличными. Обладатель носа-луковицы показал Селии контракт, подписанный, без
сомнения, рукой дядя Джеймса - она узнала его легкий витиеватый почерк. Из
документа следовало, что он согласен на все условия, в том числе и на
выплату пятидесяти процентов годовых.
Сейчас уже ноябрь, и Селии осталось меньше месяца, чтобы найти эту
огромную сумму денег.
И если ей не удастся раздобыть требуемую сумму, все обитатели дома,
начиная от слуг, их семей и кончая Селией и тетей Пруденс, останутся без
крова и средств к существованию. Нельзя даже попытаться продать что-нибудь
ценное, поскольку все до мелочей перечислено в контракте, подписанном дядей.
Дядюшка Джеймс, милейший старичок с реденькими седыми волосами и
кроткими голубыми глазами, такой трогательный в своем старомодном жилете и
накрахмаленном белом галстуке, довел семью до полного разорения из-за такой
нелепицы, как говорящий петух.
Как только Селии открылась эта страшная тайна, она сразу же решила,
что, во-первых, сделает все возможное, чтобы тетя Пру никогда не узнала
правду о своем благо верном. Единственное, что служило утешением тетушке в
ее горе, так это незапятнанный образ Джеймса Купера. И Селия поклялась, что
никогда не бросит тень на светлую память покойного.
А во-вторых, надо раздобыть необходимую сумму во что бы то ни стало.
Если ей это удастся, слуги ничего не заподозрят, и тетя Пру сможет и дальше
пребывать в уверенности, что дядя Джеймс обеспечил им безбедное
существование до конца дней.
Отныне Селия ни о чем другом и думать не могла, кроме как об этих
злосчастных деньгах.
Полгода назад задача представлялась ей не такой уж сложной. Кончина
дяди Джеймса глубоко опечалила девушку - он ведь заменил ей отца после
смерти родителей и двадцать лет опекал ее, как родную дочь. И хотя он в
последние годы тяжело болел, его смерть все равно явилась для Селии тяжелой
утратой. Но прошло немного времени, она стряхнула с себя печаль и принялась
за дело. Чего только она не перепробовала, чтобы заработать денег, и шила, и
писала статьи в "Нью-Йорк дейли дис-пэтч" под псевдонимом "Сесил Томасон", и
даже пекла пирожки на продажу, к великому изумлению тети Пруденс.
По злой иронии судьбы, все это удавалось ей блестяще, но денег не
приносило. Шитье хвалили, статьи охотно печатали, а выпечка имела
потрясающий успех на великосветских приемах. Поговаривали, что сам мэр
города Калеб Вудхалл восхищался ее яблочным пирогом, которым потчевал за
чаем героев американо-мексиканской войны.
Но заработанные таким трудом деньги - пять центов там, двадцать центов