"Джудит О'Брайен. В тесной комнате " - читать интересную книгу автора

припомнить, чтобы у меня возникала отчетливая мысль об убийстве, какой-то
частью сознания я все же понимала, какими могут быть последствия, когда вела
ненужный разговор с Люси.
Конечно, я видела выражение лица Марты, когда она смотрела на фруктовый
кекс: она была голодна. Я не предложила ей ничего, кроме чая со льдом, а
заменитель сахара у нее был свой собственный. В школе на ленч она обычно
приносила сырую морковь и сельдерей, кроличью еду. Даже тогда она берегла
фигуру. Напряжение, вызванное необходимостью конкуренции во время конкурсов
красоты, должно быть, вынуждало ее к тому, чтобы морить себя голодом. И это
состояние непреходящего голода постоянно сопровождало ее.
Подсознательно я ведь чувствовала, что в этом заключается опасность.
Вдобавок столько лет я злилась на нее, но никогда моя злоба не проявлялась
открыто. Только теперь, сидя в баре, я поняла это с полной очевидностью.
Во-первых, я никогда не пыталась обратиться по этому поводу к
психоаналитику, а во-вторых, я и себе-то не признавалась в том, что во всех
своих неудачах, во всех неприятностях я пыталась обвинить Марту Кокс.
Начиная со школьных времен, я считала, что все зло исходило от Марты.
Было ли это правдой или моей фантазией, но во всех своих злоключениях и
неудачах я винила Марту. Начиная с ролей, которые не достались мне в
школьных спектаклях, и вплоть до потери моего жениха Джеда и моей работы -
во всем была виновата Марта. Но на самом деле все было не так просто, потому
что уж теперь-то она разрушила мою жизнь по-настоящему, а виновата в этом
была я, я одна.
Я убила человека. И теперь двум жизням пришел конец, ее и моей.
Пластиковый стаканчик выскользнул из моей руки. Прежде чем я успела
поймать его, сделав резкое движение головой, мой лоб натолкнулся на другой
лоб, появившийся невесть откуда.
- Ох! - У меня возникло ощущение, что меня саданули по лбу молотком.
- Ух! - вторил мне молоток.
Мы оба выпрямились. Это был он, тот малый, на которого я обратила
внимание.
Прежде чем я успела привести в действие остатки своего здравого смысла,
он протянул мне мой пластиковый стакан, из которого не пролилось ни капли
вина.
- Пожалуйста.
Он морщился, потирая лоб. Глаза у него оказались зелеными.
- Хороший рефлекс, - сказала я, трогая ушибленный левый висок, чтобы
убедиться, что я еще жива.
- Извините меня. Я заметил вас с другого конца зала, и похоже было, что
вы немного расстроены.
У него был очень приятный тембр голоса, и все, что бы он ни произносил,
казалось значительным и звучало утешительно.
- Вы пьяны или с вами случилось что-нибудь худшее? - В его голосе явно
звучало участие.
- Нет. Я просто задумалась... задумалась о... разном.
Я могла только догадываться, как выглядела несколько минут назад. И
почему, черт возьми, я сегодня так нелепо вырядилась? Это была моя школьная
униформа - плиссированная серая юбка и хорошо отглаженная белая блузка в
сочетании с синим блейзером. И я вспомнила, что, стоя утром перед зеркалом и
выбирая одежду, я гадала, не придется ли мне в конце дня переодеваться в