"Анатолий Нутрихин. Жаворонок над полем (Повесть о детстве Д.Менделеева) " - читать интересную книгу автора

платье ядовито-сиреневого цвета. Она являла собой воплощение энергии и
общительности. Обмахиваясь веером, полковница что-то нашептывала жене
председателя судебной палаты Шенига. О Маковкиной местный поэт сложил стихи,
в которых, в частности говорилось:
"А вот в углу в сирень одета
Сидит тобольская газета..."
Мадам Шениг говорила с Еленой Петровной о предполагавшемся приезде в
город князя Горчакова, столичных модах и Жозефине Муравьевой, отправившейся
на богомолье в Ивановский монастырь.
- Почему давно не видно Фонвизиных и Менделеевой? - спросила
председательша.
- Михаил Александрович простудился, отгребая в саду снег от теплицы, -
охотно разъяснила полковница. - А Менделеевой недосуг на балы ездить:
готовит приданое для дочки. За ее Машей ухаживает учитель гимназии Попов, -
непьющий, но фармазон.
- Ноне и таких женихов мало. Везет Марье Дмитриевне, - сказала Шениг.
Собеседницы сошлись на том, что лучше выдавать дочек за немолодых
чиновников с положением. Их мнение разделили и сидевшие рядом дамы. Но если
бы разговор услышали тобольские невесты, то они вряд ли бы согласились.
Девицы больше мечтали о душках-офицерах и самозабвенно танцевали и с
прапорщиками, расквартированного в городе батальона, и прибывшими на время
драгунами.
Военные отвечали девушкам взаимностью: молодые тоболячки были отнюдь не
дурны... Старожилы любили вспоминать, как приезжал в 1837 году в Тобольск
сам цесаревич. На балу он обратил внимание на красивую жену батальонного
командира Скерлетова и с удовольствием с ней вальсировал.
Что касается самой госпажи Скерлетовой, то она вскоре овдовела, имея на
руках несколько дочек. Через какое-то время она снова вышла замуж. На сей
раз за инспектора гимназии Ершова, который не устоял перед чарами вдовы...
Обычные же балы были довольно схожи: мазурка, котильон, полонез, плюс
посещение буфета, карточная игра в соседнем помещении. Поэтому Менделеевы
появлялись в обществе редко, хотя их и приглашали.
- Марья Дмитриевна, рассыльный принес... - докладывала хозяйке
Прасковья, протягивая изящный конверт.
- От кого бы? - недоумевала госпожа Менделеева, а, прочитав письмо,
восклицала: - Я так и знала! Председатель губернского правления Владимиров
приглашает нас на ужин, с танцами. Поедем, Ваня?
- Уволь, душенька, от таких развлечений, - протестовал Иван Павлович. -
У них там водкой мерзко пахнет. Толкотня, картежники тешатся древними
анекдотами. Лучше навестим в субботу Фонвизиных, возьмем с собой детей,
послушаем душевную музыку. Да и стол у них отменный, генерал сам -
превосходный кулинар.
- Я и Паша согласны. Едем! - возликовал Митя.
Ему нравилось бывать у радушных Фонвизиных. Не подумаешь, что они -
люди с необыкновенными биографиями. Если бы он, Митя, был писателем, то
сочинил бы о Фонвизиных роман или повесть, что-нибудь в вальтер-скоттовском
духе.
Достойна пера и судьба поселенцев Анненковых, бывающих у Фонвизиных и
Менделеевых. По словам маменьки, Иван Алексеевич Анненков был в молодости
богат, хорош собой и служил в столице в кавалергардском полку. А любил он