"Анатолий Нутрихин. Жаворонок над полем (Повесть о детстве Д.Менделеева) " - читать интересную книгу автора

столько оценка обрадовала Митю, сколько брошенный на него уважительный
взгляд учителя. Юный историк был счастлив: он, пожалуй, впервые ощутил
радость познания. И хотя это озарение души длилось недолго, огонек веры в
себя не угас. При случае, он мог разгореться вновь с несравнимо большей
силой.





16. У острога

По Большой Болотной пропылило в луга стадо. Издали еще доносились
хлопанье кнута и мычание коров... Погода выдалась теплая, редкая для
октября, располагавшая к прогулкам, и Митя решил навестить Фешку...
В то утро он проснулся на зорьке. Торопливо поплескал в лицо
пригоршнями воду и попросил Прасковью покормить его раньше всей семьи.
Кухарка, благоволившая к "последышу", положила в миску горячей каши.
Сваренная на молоке пшенка была вкусна. Попив чая и дожевывая на ходу
крендель, Митя отправился к маменьке испросить разрешения пойти в гости к
Фешке. Марья Дмитриевна не возражала.
И вот уже Митя шагает по дощатым тобольским тротуарам. Чувствует он
себя вольготно. В этот утренний час не думается ни о гимназии, ни о Качурине
- благостный безмятежный настрой пронизывает его душу...
Поднявшись по Никольскому взвозу в верхний город, Митя задержался на
краю яра. Внизу распласталась живописная панорама Тобольска, просматривалось
все Заиртышье. А рядом, справа, высился, словно сказочный, белокаменный
кремль.
Митя пересек Соборную площадь, миновал консисторию и по Большой
Спасской потопал в сторону Завального кладбища. Слева осталась Спасская
церковь. Два года назад в ней отпевали одного из ссыльных, покойного князя
Барятинского, и Митя вместе с несколькими гимназистами был приглашен тогда в
церковный хор...
Дальше его путь лежал мимо гарнизонного госпиталя, нескольких каменных
купеческих хором и длинной вереницы мещанских домов, мало чем отличающихся
от простых крестьянских изб. Вот и полуосыпавшийся старый городской вал. За
ним - окраина, деревня Завальная. На краю ее стояла изба кузнеца Северьяна
Кожевникова, справная, с железной крышей, отгороженная от проезжей части
улицы деревянным, недавно покрашенным заборчиком.
Калитка оказалась запертой, пришлось стучать. Во дворе залаяла собака.
На нее прикрикнули: это был знакомый голос Фешки.
- Привет, Митяй! - приятель отворил калитку. На его веснушчатом лице
расплылась улыбка. - Заходи, Жучка тебя не тронет...
Крупная черно-белая лайка послушно припала к земле, с любопытством,
посматривая на гостя. Двор зарос травой, но возле избы радовали глаз две
аккуратные грядки. На них летом, видимо, росли лук, укроп и иная зелень, а
сейчас вздымались только высохшие головки мака. От дома к калитке
приближалась серая коза, облепленная репьями. Казалось, в ее выпуклых глазах
застыл вопрос: что надо здесь чистенькому барчуку? Не наподдать ли ему
рогами? Фешка махнул на нее рукой, и рогатая отступила в сторону.