"Анатолий Нутрихин. Жаворонок над полем (Повесть о детстве Д.Менделеева) " - читать интересную книгу автора

моросил дождь и тоболяки укрывались в домах.
Но в тот день, о котором идет речь, было ведро, и Фешка сидел на
завалинке своей избы, тренькая на балалайке, новенькой двухструнке купленной
отцом три дня назад после возвращения Фешки из леса от Галкина. Она сразу
вызвала зависть соседских мальчишек. Раньше сын кузнеца сам выклянчивал
балалайку на часок у какого-нибудь ее счастливого обладателя. Таких богачей
в верхнем городе насчитывалось немного. Пацаны так и звали их: "Петька с
Аптекарской, у которого балалайка..." или "Яшка-балалаечник с Собачьего".
Фешка пощипывал струны, подбирая незамысловатую мелодию песни "Жил-был
дурень", и посматривал: не подходят ли дружки, чтобы поважничать перед ними.
Вместо ребят появился папаня, Кожевников-старший, высокий, слегка
сутуловатый мужик со следами ожогов на лице. Увидев сына, он протянул ему
кулек:
- Угощайся, хлопче, леденцами. Как балалайка? Получается у тебя на ней
что-нибудь? Если обедал, можешь прогуляться в нижний город. Там твой
приятель, гимназист, вернулся из деревни. Я его на Богоявленской встретил,
куда-то с братом шел. Можешь его навестить...
Северьян дал сыну гривенник и сказал, что посылает его не просто
болтаться по Тобольску, а с умыслом. Надо покрутиться возле жандармского
управления и посмотреть, что там делается:
- Где управление? Что забыл? Белый дом в конце Большой Архангельской.
Там жандармы сейчас и обосновались. Скорее всего, ничего особенного не
увидишь, но все же - чем черт не шутит? Вдруг мелькнет знакомое лицо.
Например, человек из отряда Галкина. Будь осторожен! Зря фараонам глаза не
мозоль...
- Не маленький, - успокоил отца Фешка.
Он пошел в избу и наскоро похлебал щей. Потом обул сапоги, которые
носил лишь по праздникам, в холодную погоду и в особых случаях. Теперь был
как раз такой случай... Завернув в чистую тряпицу ломоть хлеба, Фешка сунул
его в карман: вдруг придется задержаться.
Он шагал по Большой Спасской походкой бывалого человека. А его
уверенность основывалась на умении всегда защититься от врагов, которых у
него было, впрочем, мало, а приятелей и добрых знакомых - тьма. Однако в
этот раз Фешка неожиданно подвергся нападению каких - то пришлых сорванцов.
Они с криками выскочили из-за Воскресенских ворот старого городского вала.
Первым подбежал босяк лет восьми и стремительно сунул руку прямо в Фешкин
карман:
- Гроши е?
- А ну, отвали! - Фешка оттолкнул нахала и увидел, что подбегают еще
четверо. Самый рослый из них держал в руке небольшой и довольно не страшный
нож. Этот парень - по всему было видно, он вожак - и получил по носу, да так
метко, что потекла красная юшка. Остальная шушера растерялась и попятилась.
А Фешка отбежал шагов на двадцать и показал противникам загорелый кулачок...
Когда горе - грабители остались позади, он надумал завернуть на базар и
купить кедровых орешков.
На Торговой площади, возле Захарьевской церкви, был обычный базарный
день. В Гостином ряду бродили хозяйки с сумками. Кухарки наметанным глазом
определяли, что из провизии получше и подешевле. Продавцы взвешивали
покупателям картошку, капусту, репу, огурцы... Фешка подался в сторону
Иртыша. Там, возле дровяного рынка, торговали живностью. По воскресеньям