"Анатолий Нутрихин. Жаворонок над полем (Повесть о детстве Д.Менделеева) " - читать интересную книгу автора

шалопаю. Мите надо поменьше торчать на Максимовой голубятне. Да не быть
вспыльчивым: то Бострему нагрубит, то Резанову или с Амвросиным подерется.
Просто беда! В будущем учебном году я за него примусь...
- Во-первых, ему занижают отметки в угоду Качурину, - продолжал отец, -
во-вторых, согнуть ребенка не трудно, но опасно. Митя умеет работать
самозабвенно. Вспомни, как он писал сочинение по истории?
- Полно, Ваня, меня не надо убеждать в том, что Митя - способный ... -
ответила жена. - Иди, приляг...
Совет отдохнуть был нелишним. В последнее время Иван Павлович быстро
утомлялся, чаще болел. По мнению медиков, у него обострилось воспаление
легких. Протекала болезнь неравномерно. Когда наступало облегчение, близкие
радовались: им казалось, что возвращаются лучшие времена. Надеялись они и на
выздоровление Поли. Этому способствовала летняя жизнь в Аремзянском. В
начале каждого лета Менделеевы перебирались в село, а через два месяца
возвращались в Тобольск.
В доме уже начинались очередные сборы в дорогу. Митя, Паша, сестры
помогали Марье Дмитриевне собирать вещи. Митя решил перед отъездом
попрощаться с Фешкой. В один из июньских дней он проснулся раньше обычного.
Надевая рубашку, почувствовал, что она стала тесна. "Расту!" - мелькнула
приятная мысль. Как и всем детям, Мите хотелось быстрее стать взрослым. В
приближении заветной мечты его убедил и возглас Лизы. Увидев брата,
входящего в гостиную, она воскликнула:
- Как Митя вытянулся за зиму! Рукава летней рубашки - по локоть. Скоро
наши мальчики сделаются великанами...
Собравшиеся за столом на завтрак посмотрели на Митю. Матушка деловито
заметила:
- Тянутся - просто ужас! Я купила им новые рубашки. Наденут, когда
поедем в Аремзянское. Дать раньше - запачкают или порвут. А вот сандалии уже
сегодня можно надеть новые: старые совсем развалились.
После завтрака Паше и Мите были выданы новые, пахнущие кожей желтые
сандалеты. В них Митя и отправился к Кожевниковым. Правда, вскоре оказалась
натертой пятка. Возле Прямского всхода пришлось сунуть в сандалету
подорожник.
На самом верху лестницы Мите повстречался Бобрищев-Пушкин, скоромно с
неизменным красным зонтом, который защищал его от солнца. Ссыльный любовался
панорамой нижнего города.
- Здравствуйте, Павел Сергеевич! - поздоровался Митя. - Как ваше
самочувствие? Как ваш брат?
- Э, кажется, Менделеев-младший... Рад встрече, - откликнулся владелец
зонта. - Как видишь, бодрствую и даже способен радоваться красоте
окружающего мира. А состояние Николая оставляет желать лучшего. Но будем
надеяться...
Из рассказов отца и Басаргина Митя знал о недуге старшего из братьев
Бобрищевых-Пушкиных. Его здоровье подорвали каторжные работы. Николай
Сергеевич страдал расстройством психики и спасала его только постоянная
забота близких. "Славно, когда брат не бросает брата в беде", - рассуждал
Митя. Он удивлялся тому, что душевная красота свойственна человеку, внешне
ничем не примечательному. "С наружным совершенством проще, - размышлял
мальчик, - вот Софийско-Успенский собор. Его красота очевидна. Впрочем,
профан и тут останется равнодушным." Дальнейший ход Митиных мыслей заставил