"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

без огней. Фашисты не зажигали их, опасаясь английских самолетов. Соломбалец
постучал ладонью по плечу Шаршавина и пропустил его вперед, за радистом в
темноту окунулся Скворцов.
По замыслу Павловского, в первую очередь снимался часовой на корме. Это
сразу развязывало руки. Все ждали, чем кончится вылазка двух товарищей. Как
всегда в такие минуты, время шло утомительно медленно.
И вдруг короткий вскрик, возня, автоматная очередь, и что-то упало за
корму.
- Быстро назад, в твиндек! - вполголоса скомандовал Павловский.
Дождавшись Шаршавина и Скворцова, он пропустил их, потом плотно прикрыл и
задраил дверь на палубу.
И вот все были на месте. Боцман взглядом пересчитал людей и тихо
проговорил:
- Сорвалось, братцы. Молчок. Лечь и спать. Анатолий, поставь обратно
щеколду. Живо. Что там у вас произошло?
- Вырвался, гад, и нажал курок. А потом мы его за борт, - еще неровно
дыша, сказал радист. - Убить себя готов - все дело провалил. А где же нож?..
Шаршавин шарил в подкладке бушлата, в карманах, ножа не было.
- Обронил! Неужто обронил?
- Этого еще не хватало! Ищи лучше! Как же щеколду набросить теперь? За
дверью раздались шаги.
- Ну, теперь держись, - сказал Шаршавин, все еще хлопая ладонями по
одежде. - Если что, я все на себя.
Все с удивлением услышали, как чья-то рука осторожно опустила щеколду.
Через несколько минут в твиндек прибежали гитлеровцы, а с ними
"механикер". Он таращил глаза и что-то объяснял фашистам, показывая пальцами
на сибиряковцев. Громче всех кричал Тумке. Фельдфебель, пересчитав пленных,
бросился к дверям. Пощелкал запором и, продолжая ругаться, погрозил [142]
норвежцу кулаком. Потом солдаты ушли, а у дверей застучали шаги часового.
- Все, братцы, не побывать нам в гостях у английской королевы, -
пробурчал Шаршавин.
- Баста! - оборвал его Павловский. - Не до шуток. Нож ищи. А то все
откроется.
Качарава и Сараев лежали молча. Говорить не хотелось: погасла последняя
искра надежды. Под утро кто-то подошел к их каморке. В маленькое круглое
окошечко в двери просунулась рука, и что-то упало на пол. Сараев дотянулся и
поднял.
- Перочинный нож, - сказал он Качараве.
- Дай-ка сюда.
Капитан встал, в луче света, проникающего сквозь щель, долго
разглядывал.
- Да, перочинный ножик. Я видел его раньше у Шаршавина.
Снова за колючей проволокой
В КИЛЕ их посадили в товарный вагон и повезли. Качарава и Сараев были
несказанно обрадованы, что все целы и невредимы. А ведь могло кончиться
плохо. Но фашисты, видимо, решили, что солдата на судне убили норвежцы.
Тумке не мог себе представить, что русские совершили дерзкую вылазку, ведь
дверь твиндека была заложена щеколдой, он проверил и убедился в этом.
Кто был таинственный друг, который помог отвести от них подозрение,
моряки так и не узнали.