"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

Вопрос следовал за вопросом. Фашист интересовался обстановкой в проливе
Вилькицкого, расположением огневых средств на Диксоне, Амдерме, судами,
находившимися в Карском море. Но люди молчали. Только стон тяжелораненых был
ответом. Наконец Павловский за всех сказал:
- Откуда нам знать такие вещи? Про то нам начальство не докладывало.
Офицер недовольно поморщился.
- Советую подумать и вспомнить! - резко бросил он. - От этого зависит
ваша судьба. Германское командование умеет отблагодарить тех, кто ему
помогает.
Гитлеровец повернулся и вышел.
- Ну, братцы, будет у нас райская жизнь! - неожиданно прозвучал в
тишине голос Шаршавина.- Найдись только одна сволочь...
- Ты бы, Анатолий, помолчал пока. - Павловский оглядел товарищей.
Вместе стоят Николай Скворцов, Иван Алексеев, Иван Тарбаев - артиллеристы и
здесь неразлучны. К, стене прислонился ослабевший Иван Калянов, его
поддерживают Серафим Герега и Федор Седунов. Золотов что-то тихо говорит
Замятину, а рядом нервно курят, передавая друг другу самокрутку, Котлов и
Копытов.
- Их бы перевязать надо да положить на что-нибудь помягче, - кивнул
головой в сторону тяжело раненных товарищей Воробьев.
- Эй, вы там, слышите? - закричал Шаршавин и начал барабанить кулаками
в железную дверь. - Доктора сюда давайте!
Долго никто не отвечал. Но вот заскрежетал засов, вошли матросы в
халатах с носилками и тучный рыжеволосый офицер. Он жестом приказал всем
отойти к стене и, приблизившись к лежащим без сознания сибиряковцам,
прокаркал санитарам:
- Немен зи форт{20}.
Поставив носилки, матросы .грубо бросили на них обгоревшего Малыгина.
[118] Тот застонал.
- Осторожней! - не выдержал Шаршавин.
- А ну, ребята, поможем! - обратился к друзьям Павловский. - У нас руки
понежней.
Не обращая внимания на предостерегающий жест офицера, боцман, а за ним
остальные подошли к товарищам и аккуратно уложили их на носилки. Вслед за
Малыгиным гитлеровцы вынесли Сараева, Зайцевского, Кузнецова, Будылина.
Потом подняли Качараву. В этот момент он очнулся, и его глаза встретились с
пристальным взглядом Павловского.
- Что с нами, Андрей? - тихо вымолвил он.
- Мы в плену, профессор, - боцман интонацией подчеркнул последнее слово
и твердо добавил: - Капитан погиб.
Когда тяжелораненых унесли, Павловский вновь оглядел своих. Он как бы
хотел заглянуть каждому в душу: не подведет ли? Никто не опустил глаз. "Нет,
не подведут", - понял соломбалец. И ему стало легче. Боцман знал:
"Сибирякова" нет, но верить этому не хотелось. Пусть от экипажа осталась
лишь горстка людей - гордый дух родного корабля жил в их сердцах.
Его размышления прервало лязганье запора. Снова появился переводчик. Он
говорил более сдержанно, чем раньше.
- Ну как, подумали? Все молчали.
- Кто у вас старший?
- Должно быть, я, - сказал Павловский.