"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

крови. Взяв из рук капитана листок, Элимелах быстро пробежал его глазами,
поднял над головой и громко крикнул:
- Товарищи, телеграмма из Диксона! Друзья! Родина шлет нам привет. Не
вешайте головы! Спокойней. Мы выполнили свой долг. А сейчас в шлюпки!
Первыми грузить раненых!
Из огня, что бушевал на полубаке, выскочил горящий, как факел, человек.
На него набросили брезент, сбили пламя. Это был Кузнецов. Последние минуты
перед взрывом бочек он помогал Дунаеву у орудия. Огненная лава захлестнула
комсорга. Он сильно обгорел, целым осталось лишь лицо, которое Михаил успел
прикрыть руками. Бесчувственного, его понесли к борту, где готовили шлюпки.


* * *

Сараев поднял тяжелые веки, повернул голову. С неба на него смотрела
свинцовая туча с окровавленными краями. По очертаниям она была похожа на
корабль, на "Сибирякова". По крайней мере так рисовало воображение.
Попробовал подняться, но тело, словно чужое, не повиновалось. Он чувствовал
сверлящую боль в спине. Спины не было - была только боль.
Рядом кто-то застонал. Сараев повернулся и увидел в двух шагах от себя
Сулакова. Тот протягивал ему руку. И радист инстинктивно протянул свою.
Слабеющие пальцы встретились. Но вот рука товарища безжизненно скользнула
вниз, и он понял вдруг, что остался один. Ему стало жутко. "Один, совсем
один. Надо добираться к своим", - подумал Сараев.
И он пополз. Сторонясь огня, прижался почти к самому фальшборту, в
котором зияла огромная дыра с острыми краями внутрь. Сквозь отверстие
виднелась седая морская гладь. Над ней тут и там плавали редкие льдинки, те
самые, которые еще час назад [97] летели навстречу кораблю, как вестовые
ледяных полей. До них не дотянули: путь преградил пират. Сейчас Сараев видел
его, это морское бронированное чудовище, изрыгающее огонь. "Сволочи, вот
сволочи!"
Сараев собрал остатки сил и снова пополз. Он пробирался сквозь хаос
разрушений, нагромождение досок, бревен, канатов, обугленных трупов. Наконец
добрался до кают-компании. В нос ударили запахи йода и крови. На полу, на
сдвинутых стульях лежали и сидели раненые. Сараева в суматохе никто не
заметил, он лежал у порога. "Вот и добрался к своим, теперь все будет
хорошо". Эта мысль успокаивала.
Тогда он ухватился рукой за ножку привинченного к полу стула и
попробовал подтянуться; удалось лишь переползти порог. Увидал Наташу, потом
Варю. На столе кто-то стонал. Валя делала перевязку, ей помогала тетя Даша.
До слуха Сараева доносились звуки команд, треск бушующего огня,
выстрелы орудий, медный звон падающих гильз. "Носовые бьют. Еще сражаются".
И вдруг все исчезло, потонуло в грохоте. Парторга швырнуло к стене. В
густом облаке дыма он различил лишь блуждающие тени. Казалось, люди
переламывались пополам. Вот дым рассеялся, и Сараев увидел фигуру женщины. С
распростертыми руками она шла прямо на него, ее большие глаза были широко
открыты. "Валя!" Девушка сделала еще шаг, затем, сломившись в коленях,
рухнула, как подрубленная березка.
"Опять один", - Сараев собрал в себе остатки сил и снова пополз искать
людей. Он сам не понимал, как ему удалось взобраться на мостик. Среди