"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

Гайдо, Котлов, Малыгин. С родными прощались они молча, как бы стыдясь
показать свои чувства.
Соломбальцы - люди двужильные, крепкие. Говорят они мало, и если уж
говорят, то дельно, спокойно, заранее взвесив каждое слово. Потомственные
северные моряки, они беззаветно любят Арктику и, как никто, умеют видеть и
понимать ее красоту.
Интересна история Соломбалы, поселка, некогда выросшего на острове
между Северной Двиной и Маймаксой. Большой знаток и исследователь Севера
А.Максимов в середине прошлого века записал предание о том, почему поселок
получил такое странное название. [53]
Однажды царь Петр I гулял в этих местах и увидел убирающих хлеб
крестьян и крестьянок. Посмотрел государь на живописные и яркие группы
жнецов, на их дружную работу и надумал устроить им пир тут же, на открытом
воздухе. Царь велел снести с поля снопы, из высоких сделать столы и покрыть
их белоснежными скатертями, а короткие положить вместо стульев.
Импровизированный бал состоялся. Было шумно и весело. Государь,
довольный своей выдумкой, сказал: "Вот настоящий соломенный бал!" Выросший
позднее на этом месте поселок, будто в память пира, и стали называть
"Соломбала". А поселились в нем рабочие верфи и моряки.
С наступлением навигации Соломбала пустела: мужчины отправлялись в
суровые моря. Так повелось издавна, и хоть иную жизнь принес в бедный
поморский поселок Великий Октябрь, многие традиции остались нерушимыми...
Туман рассеялся, на голубое небо выкатилось солнце, обещая погожий
день. Оно осветило суда, причал. Здесь веяло томительным ожиданием разлуки.
Вахтенный приказал экипажу подняться на судно: до отхода осталось всего
несколько минут. Теперь моряки переговаривались с родными, перегнувшись
через борт.
Дает последние напутствия сыну мать Юры Прошина. Она не скрывает слез.
Убеждает взять какой-то пакет, тот машет руками: дескать, не надо. А рядом с
Прошиной стоит Мария Петровна Бочурко. Сколько раз вот так приходила она к
кораблю помахать платком на прощанье мужу и всегда не могла сдержаться,
чтобы не всплакнуть, хоть и сердился на нее за это муж. И сейчас из глаз
сами собой бегут слезы, не удержать их. Да и нужно ли? Выплачется женщина, и
легче станет. Маленькая Нонна не плачет, а лишь таращит глазенки на людей,
на пароход, где стоит папа.
Семена Никифоренко провожала невеста, работница пароходства Галя
Коренева. Они растерянно стояли у трапа, не находя нужных слов. Галя глубоко
вздыхала: надолго уезжает Семен, свадьбу пришлось отложить.
- Ты, Сеня, скорей возвращайся, - наконец промолвила она, хотя и хорошо
понимала, что срок дальнего путешествия не зависит от желания жениха.
Когда прозвучал гудок "Сибирякова", Никифоренко торопливо обнял невесту
и крепко поцеловал ее в губы. Ступив на трап, Семен вдруг, спохватившись,
поспешно полез в карман. Вытащил фотокарточку и, перегнувшись через перила,
протянул Гале.
- Чтоб не забыла!
- Не забуду, Сеня!
Только Качараву, Валю Черноус да Анатолия Шаршавина никто не провожал.
Анатолий Алексеевич, как и положено капитану, руководил отходом судна. Валя
притихла у перил, вся сжалась в комочек. Наверное, думает сейчас о маме. Как
потерянный бродит по кораблю Анатолий, муторно на душе. А еще вчера он был