"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

нуждалось в серьезном ремонте.
Сегодня Элимелах опять получил приглашение. Бочурко зашел в его каюту и
тоном, не терпящим возражений, сказал:
- Ждем обедать. Маша муку по карточкам получила, блины будет печь. Не
задерживайся.
Комиссар кивнул головой.
- Масленица?
- А сейчас, Зелик, как мучка в доме есть, так и масленица. Ну, ждем!
Дел, я знаю, у тебя сегодня немного, к тому же и Сараев вернулся. Ему-то ты
доверишь на время свой комиссарский пост.
- Спасибо, Коля, обязательно приду.
Старшину-радиста Михаила Федоровича Сараева прислали на "Сибиряков" в
первые дни войны. Элимелах сразу обратил внимание на этого ладно скроенного,
сильного человека с волевым лицом. Подметил в нем комиссар внутреннюю
собранность, рассудительность, почувствовал: может поставить себя этот
человек среди товарищей.
Как всем новичкам, Сараеву пришлось сдать экзамен, тот своеобразный
экзамен "на зрелость", которому по древним традициям моряки подвергают
каждого, кто попадает в их среду. Хочется им побыстрей узнать характер
человека, посмотреть, на что он способен, может ли постоять за себя, за
товарищей. В таких случаях в ход пускается весь наколенный годами арсенал
своеобразных задач, которые новичку нужно решить. [23]
В первый же день кто-то послал Сараева на клотик{4} искать боцмана. Он
не растерялся и тотчас же попросил шутника проводить его туда. Просто, но
хлестко отпарировал и остальные шутки завзятых остряков. Все поняли:
старшина человек бывалый и в обиду себя не даст.
Шаршавин и Гайдо вначале встретили с недоверием свое новое начальство:
как-то он себя поведет, хорошо ли знает дело? Но уже через неделю
рассказывали соседям по кубрику о том, как Сараев в два счета нашел
загвоздку в передатчике, над которой они бились не один час. И особенно
отличали радиста его принципиальность, твердость характера. Он умел шутить,
но умел быть строгим и справедливым.
Когда на партийном перевыборном собрании встал вопрос, кому быть
секретарем, многие назвали фамилию Сараева. Назвал ее и Элимелах. Бочурко
стал заместителем секретаря.
В последний рейс Сараев не ходил, оставался в Архангельске: нужно было
получить новую аппаратуру. Теперь он снова вернулся на корабль.
Написав донесение в политотдел, Элимелах поднялся в радиорубку.
Связисты, склонившись над столом, о чем-то спорили. Перед ними стояли
сверкающие свежей краской ящички, от которых тянулись десятки разноцветных
проводов. Увлеченные своим делом, они не заметили, как вошел комиссар.
- Михаил Федорович, - дождавшись, когда в горячем споре наступила
пауза, обратился к Сараеву Элимелах, - я ухожу на берег. Вернусь к ночи.
Попрошу вас, отправьте в политотдел этот пакет. Кстати, проверьте, когда нам
пришлют обещанную литературу.
- Все сделаю, товарищ комиссар, - ответил Сараев. - Не беспокойтесь.
Семья Бочурко жила неподалеку от порта, на улице Чумбарова-Лучинского.
Элимелах шел медленно, с удовольствием вдыхая аромат весны, любуясь [24]
зеленой метелью на кронах деревьев. Конец июня. Как поздно просыпается тут
природа! Сейчас где-нибудь в Подмосковье уже жарища, тополь разветрил свои