"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

выходил из гавани, либо отваливал от причала. Пароход был почти всегда в
пути.
Только один разочек удалось матери повидать Юру. "Сибиряков" медленно
отходил от стенки, сын что-то кричал с палубы, но она уже не могла
разобрать. Тогда он принялся объяснять знаками, махал руками, показывал
товарищам на берег, где она стояла. И она поняла. Юра говорил, что все у
него в порядке, не беспокойся, дескать, а друзьям объяснял: это моя мама.
Легко сказать - не беспокойся! Но разве могла она не тревожиться, не
думать о нем? Ведь в опасные рейсы ходит, к фронту. Рассказывают, фашистские
самолеты на корабль налетали. Как же там Юра-то?
В этот день утром Прошина позвонила в порт. Узнала, что ночной шторм,
видимо, задержал "Сибирякова" и он придет позже. В полдень отпросилась у
начальства, пошла встречать. Издали увидела знакомый силуэт корабля.
"Сибиряков" уже стоял у стенки. Ноги сами бегом понесли ее по причалу. И
вдруг она услышала громкий, усиленный эхом голос:
- Юрий, переоденься быстрее, твоя мамаша идет!
Сердце забилось учащенно. [21]
По трапу спускался стройный паренек в новой робе и надетом набекрень
черном берете. В таком наряде она видела сына впервые. "Как похож на отца, и
как повзрослел он за эти месяцы!" Елизавета Александровна обняла его,
ласково теребила волосы, гладила плечи сына, теплые его щеки. А Юра стоял и
смущенно переступал с ноги на ногу.
- Не надо, мам, люди смотрят...
Поморский сказ
Больше года Элимелах не виделся с родными, с женой. На скорую встречу с
ними трудно было и надеяться. Война разметала людей. Четыре брата сражались
на фронтах. А мать? О ней он ничего не знал вот уже больше года. Она не
успела эвакуироваться и осталась там, на захваченной врагом территории, в
маленьком белорусском местечке Носовичи. Жена Маша вместе с предприятием
эвакуировалась в Казахстан. А ему вверили людей, присвоили воинское звание,
и теперь надолго каюта на "Сибирякове" должна была стать его домом.
Правда, был еще один дом, в котором Зелик Абрамович всегда находил
сердечный прием, отдых, тепло дружеского слова. Это дом Николая Григорьевича
Бочурко, большого задушевного друга. Семья старшего механика - жена Мария
Петровна и маленькая дочка Нонна - всегда радовалась приходу Элимелаха.
Мария Петровна, зная, как истосковался человек по домашнему очагу,
старалась занять его разговорами о самых простых, обыденных вещах;
советовалась, какие книжки почитать вслух дочери, показывала свои вышивки,
сетовала, что трудно стало доставать мулине. А иногда, подмигнув мужу,
оставляла дядю Зелика наедине с Нонной. И тут начинались игры, сказки.
Элимелах всегда говорил с девочкой, как со взрослой, и ей это очень
нравилось. Она забиралась [22] к нему на колени, и беседам, казалось, не
будет конца. Порой, заигравшись, Нонна засыпала на руках гостя. Он звал на
помощь родителей. И когда девочка уже лежала в постельке, доставал из
кармана невесть где раздобытую конфету и незаметно прятал ее в башмачок.
Мария Петровна была чудесным собеседником, человеком, глубоко
понимающим моряков, их нелегкую жизнь, их радости и печали. Моряками были ее
дед, отец, братья. Петр Александрович Котлов, отец Марии Петровны, погиб в
ледовых морях, командуя купеческим пароходом. Погиб глупо и трагически.
Скупой делец заставлял его ходить в труднейшие рейсы на судне, которое давно