"Алексей Силыч Новиков-Прибой. Одобренная крамола" - читать интересную книгу автора

- Тише вы, оглашенные! - раздаются сердитые голоса.
Подходит фельдфебель, прозванный за свое уродливое лицо Кривой Рожей.
Никем не замеченный, он прислушивается к чтению, повернув одно ухо в
сторону Брагина. Но минут через пять, вскинув голову, он смотрит на
машинного квартирмейстера точно на какое-то чудовище и бросается к нему,
яростно размахивая руками.
- Стой! Стой, собачий сын! Бесцензурная книга! Арестую! Смутитель!
Из толпы раздаются протестующие голоса:
- Не трогай! Дай человеку кончить!
- После разберем!
- Жарь, Митька, дальше!
Брагина загораживают матросы, плотно прижимаясь друг к другу и не
пропуская к нему взбешенного фельдфебеля.
В это время в камеру входит дежурный офицер, плотный господин,
грубоватый в обращении с матросами, любитель покричать на них, но в общем
считающийся простым, не придирчивым начальником.
- Смирно! - зычно командует, вопреки правилам, дневальный по камере,
желая этим предупредить товарищей о приблизившейся опасности.
Шум голосов сразу обрывается.
- Это что за сборище здесь? - гневно кричит офицер.
- Да вот, ваше благородие, я им святую книгу читаю, - выдвигаясь из
толпы, отвечает Брагин смиренным, немного певучим голосом и сразу же
меняется в лице, придавая ему кисло-постное и глуповатое выражение.
Кривая Рожа сначала спрятался было за спины других, но тут же, дрожа
и бледнея, подскакивает к офицеру и, путаясь в словах, бормочет:
- Я, ваше благородие... Я только что подошел... Потом сумление меня
охватило... Слышу, что книга не того...
- Подожди ты со своим "не того"! - резко обрывает его офицер и, взяв
книгу от Брагина, начинает ее рассматривать.
Все, ожидая трагической развязки, стоят молча и уныло, поглядывая с
глубоким волнением то на офицера, то на машинного квартирмейстера.
Чувствуется лишь одно - что над головою их товарища нависла гроза, тяжкая
и неумолимая, но никто и не подозревает, что книга эта удостоена
рекомендации со стороны властей для народных библиотек. Это сборник
миссионерских статей, разбирающих учение Л. Толстого по поводу его
отлучения от православной церкви. В нем наряду с критическими статьями
чуть ли не целиком помещены некоторые из запрещенных произведений этого
писателя. Брагин, воспользовавшись этим, читал исключительно лишь
Л. Толстого, пропуская измышления его противников.
В камере напряженная тишина. Только слышно, как за окнами экипажа,
проливаясь дождем, злобствует осенняя тьма.
Офицер, возвращая книгу Брагину, снисходительно наставляет:
- Читай, читай! Это хорошее дело...
- Рад стараться, ваше бродье!
Офицер, обращаясь ко всей команде, добавляет:
- А вы, олухи, должны слушать его со вниманием, так как книга эта
очень добрая и поучительная! Слышите?
- Так точно, ваше бродье! - слабо и сбивчиво отвечает несколько
голосов.
- Ну, что ты хотел сказать? - спрашивает офицер, повернувшись к