"Алексей Силыч Новиков-Прибой. По-темному" - читать интересную книгу автора

Безмолвствует.
Опять бьют склянки, и звонкий голос выкрикивает:
- Бросай, ребята, идем завтракать!
Ясно, что восемь часов утра. Скоро должны отвалить от берега.
Но что же мой предатель? Я занимаю выжидательную позицию.
Начинают разводить пары. Котлы зашипели и запыхтели. Послышался
однообразный гул машины. Пароход вздрогнул, качнулся раз-два, и мы
тронулись в путь.
Слава богу, Васек не предатель. Ведь ему нет никакого смысла ждать
дольше. Я облегченно вздыхаю.
И тут же спохватываюсь... Ах, безумный я, безумный! Как я мог раздуть
свои дурацкие предположения! Ведь я мог бы совершить самое безрассудное
преступление. Стоило Ваську немного приблизиться ко мне или даже
пошевелиться - и все было бы кончено... Меня бросает в жар. Стыд и
угрызения совести разрывают сердце. Нет, я положительно ненормален.
С досады бросаю нож в сторону.
До обеда время проходит незаметно. Но затем наступают часы скучные,
полные томительного ожидания. На новое место нас не переводят.
Пароход начинает раскачиваться. Мы, вероятно, выходим в открытое
море.
Наше мрачное логовище наполняется водой. Она заливает ноги и часть
спины.
Холодно.
Страшно хочется пить. Во рту пересохло, какая-то горечь. Я проклинаю
селедку, которую с таким аппетитом ел накануне.
Васек все молчит.
Мне хочется загладить свою вину. Пробую с ним заговорить, но из-за
шума котлов не слышно. Подползаю ближе и, ощупав его, располагаюсь так,
что наши головы соприкасаются.
- Товарищ, вы не спите? - спрашиваю я.
- Нет.
- Как чувствуете себя?
- Плохо. Совсем замерзаю.
- Я тоже.
- Неужели будем все время здесь?
- Обещали перевести.
Хочется еще поговорить, но сознаю, что это небезопасно. Ограничиваюсь
еще одним вопросом:
- Раньше вы плавали на корабле?
- Никогда.
Молчим.


IV

Должен быть уже вечер.
Качка ужасная. Наверху ревет буря страстно и напряженно. Чудовищными
голосами воют вентиляторы. Волны, вскипая, с яростным гневом бьются о
железо бортов. Пароход бросает, как щепку. Временами, взобравшись на
высоту, он опрометью бросается вниз, точно в пропасть. Но тут же снова