"Алексей Силыч Новиков-Прибой. Капитан первого ранга (Роман)" - читать интересную книгу автора

в этот день никто не попал в божий храм. Около него началось что-то
невиданное. Оказалось, что поповские куры не сдохли, а были только пьяными
до бесчувствия. Ну так же, как это бывает с человеком, - другой напьется
водки до того, что пластом лежит и еле-еле дышит. А у кур кто же заметит
дыхание? И вот эти "дохлые" птицы за ночь отрезвели и воскресли из
мертвых. Вот тут-то и пошла потеха. Петух не узнает своих жен, куры не
узнают своего мужа и своих подруг. Ведь им никогда не приходилось видеть
себе подобных голыми, без единого перышка. В испуге, с криком шарахаются
они друг от друга в разные стороны, словно тоже спятили с ума. А народ
животики надрывает от смеха, улюлюкает. Попадья приказывает работнику и
работнице переловить кур и порезать их. Да разве такую уйму скоро
переловишь? Про церковь все забыли. Тут уж не до нее, коли на улице такое
представление идет, какого не увидишь ни в одном цирке. Церковный сторож
сказал об этом попу. Тот прямо в ризе и с кадилом в руке выскочил на
паперть. Как глянул он, что делается на улице, глаза у него на лоб
полезли: визг, хохот, крики, голые куры туда и сюда мечутся, а за ними его
работник и работница гоняются изо всей мочи. Перекрестился поп и понесся
прямо в ризе к себе домой. А кривой мужичок Свят-свят кричит ему вслед:
- Подожди, батюшка! Давай карасиков в колодце половим!
До самого полдня народ не расходился и даже вспотел от хохота.
Наконец всех кур зарезали. Но что с ними делать дальше? В погребе у
попа не было снега, а так они могут протухнуть. Батюшка с матушкой
надумали зажарить сразу всех кур и от жадности так наелись, что оба
заболели животами. А народ уверился, что не только поп, но и попадья сошла
с ума. С той поры перестали ходить в церковь. Решили, что через такого
попа никакая молитва не дойдет до бога.


После того как новобранцы посмеялись, я спросил Псалтырева:
- Откуда, Захар, ты столько знаешь сказок и песен?
Он охотно объяснил:
- От бабушки. Она первая сказочница на селе. И плакальщицы такой
нигде не сыскать. Ее на свадьбы часто приглашают - поплакать по невесте.
Вот уж начнет причитать - кажется, камни прослезятся.
- А почему фамилия у тебя церковная? Отец у тебя не псаломщик?
Захар Псалтырев усмехнулся:
- Почти что... Когда-то он мог железную кочергу скрутить, как
веревку. Да простудился, ревматизм нажил себе. С клюкой стал ходить.
Работать ему стало не под силу. Приспособился он псалтыри по покойникам
читать. Вот и дали ему прозвище - Псалтырев. А писарь, истукан, и меня по
уличной кличке записал. А ведь как говорится: дурак завяжет - и умный не
развяжет.
Подумав немного, Захар добавил:
- Жаль отца. Трудно теперь ему без меня. Все хозяйство теперь лежит
на матери да на младшей сестренке. А человек он с головой. Сам научился
грамоте и меня научил. Сначала я мог только по-славянски читать. Потом мне
попался оракул и сонник. Вот по ним-то я научился и другие книги читать,
то есть не церковные. Только мало их у нас в селе, книг-то.
Захар был худ, но обладал такой широкой костью и такими мускулами,
что с ним никто не мог бороться. Двухпудовой гирей он забавлялся, как