"Алексей Новиков-Прибой "Поход" (Цусима. Кн. 1)" - читать интересную книгу автора

На рассвете 28 ноября эскадра стала видна у возвышенностей,
окружающих бухту Ангра Пеквена. Но так как в этой мало исследованной и
незнакомой местности трудно было ориентироваться, то пришлось остановишься
и выслать вперед разведку. Погода была скверная. По океану, примчавшись с
холодного юга, свирепствовал шторм, доходивший временами до десяти баллов.
Корабли, качаясь на волне, рвали серую, слоисто колыхающуюся пелену
облаков. Кривая полоса берега подернулась мглой. Поэтому только во втором
часу дня с большими предосторожностями мы вошли в бухту. Стоянка здесь
оказалась скверной. Три скалистых утеса, круто поднимавшихся прямо из
глубины моря, плохо защищали нас от зыби и ветра.
На броненосце "Орел" случилось несчастье. Хотя в тот момент, когда
нужно было бросить якорь, на корабле застопорили машину, но железная
громадина в пятнадцать тысяч тонн продолжала двигаться по инерции вперед.
Правый якорный канат не выдержал такой тяжести и лопнул. На мостике
поднялась суматоха: что теперь будет от адмирала? Командир Юнг завопил не
своим голосом:
- Ход назад! Стоп! Отдать левый якорь!
А правый якорь, потерявшись где-то на дне, утащил за собою и сорок
пять сажен каната.
Офицеры и команда все больше убеждались, что командир, в прошлом
прекрасный "марсофлотец", плохо чувствовал современный броненосец.
Немецкая местная власть отнеслась к нам более благосклонно. Она
ничего не имела против нашей стоянки. По-видимому, Германия не очень-то
считалась с мнением Японии и Англии.
Транспорты и крейсеры из-за недостатка места в бухте держались в
открытом море. Трепало их там ужасно. Ночью, небо прояснело, стало тише.
Утром хотели было приступить к погрузке, но ветер снов засвежел. Следующий
переход у нас должен быть большой - вокруг мыса Доброй Надежды и до
острова Мадагаскар, без захода в другие порты. Топлива потребуется много.
Три дня с гулом и свистом куролесил шторм, три дня мы провели
впустую, любуясь лишь суровыми берегами с крайне скудной растительностью,
пока вдруг не водворилась тишина. С четырех часов утра принялись за
работу, а в семь вечера уже пошабашили, приняв около девятисот тонн угля.
Кроме того, у нас еще оставалось его от прежней погрузки тысяча четыреста
тонн.
У нас на "Орле" прапорщик Т. сошел с ума. Это был мужчина лет сорока
сильный и решительный, прошедший страшную школу морской жизни. В моряки он
попал еще мальчиком и много плавал матросом на иностранных кораблях.
Наконец он пробил себе дорогу - дослужился до капитана и командовал
парусником. Куда его только не забрасывала судьба, какие только моря и
океаны не качали его на своих волнах! И вдруг такой человек свихнулся
разумом. Он начал заговариваться и нести всякую несуразность, то
безнадежно рыдая, то отчаянно ругаясь. Иногда какую-нибудь фразу он
повторял сотни раз, постепенно повышая голос:
- Японцы нас ждут... Всех утопят, всех утопят, всех утопят... При
этом лицо у него бледнело, покрывалось липкой испариной, на губах
появлялась пена, а обезумевшие глаза с расширенными зрачками смотрели с
таким ужасом, словно уже видели гибель наших кораблей Его нужно было бы
списать на госпитальное судно "Орел", но оно отделилось от эскадры и ушло
в Капштадт, а оттуда направится, вероятно, к острову Мадагаскар, для