"Алексей Новиков-Прибой "Поход" (Цусима. Кн. 1)" - читать интересную книгу автора

Так забавлялся Вредный в каждое свое очередное дежурство. И
неизвестно было, до каких пор это продолжалось бы, если бы однажды он сам
не оказался в дурацком положении. Под звуки барабана и горна он стоял
перед одной койкой дольше, чем это обычно было, и все кланялся,
приговаривая:
- Пожалуйте-с, на трое суток.
Человек, накрытый на койке одеялом, не вскакивал. Матросы,
присутствовавшие при этом в камере, едва сдерживали свой смех.
Лейтенант сам сдернул одеяло и сразу изменился в лице. Перед ним
вместо спящего матроса оказались свернутые шинели. Хозяин койки в это
время стоял на часах у экипажных ворот. Вредный рассвирепел. На этот раз
попал в карцер сам фельдфебель, а потом дежурный унтер-офицер по роте и
дневальный по камере. Однако с той поры такие забавы лейтенанта Вредного
прекратились.
Гальванер Козырев несколько развлек нас, - мы посмеялись и разошлись
спать.
На второй день после обеда ветер совсем стих. Успокоилась и водная
поверхность, отливая солнечным блеском. На всех судах снова возобновилась
погрузка. Командующий объявил денежную премию за успешную работу. Эта мера
оказалась весьма разумной. На "Орле" поднялся невероятный аврал. Гремели
лебедки, слышались выкрики людей. Броненосец как будто окутался черным
туманом, сквозь который солнце казалось красным шаром. В каждый час мы
принимали по пятидесяти тонн угля. Такая работа продолжалась более суток,
без сна и отдыха, почти без перерыва, если только не считать время,
потраченное на еду. Под конец люди настолько устали, что еле волочили ноги.
А тут еще нужно было вымыть броненосец, привести его в надлежащий
вид. Но от этого я как баталер был избавлен. Мне можно было уйти спать,
выбрав для этого место в каком-нибудь помещении с провизией. Вообще мое
унтер-офицерское звание давало мне перед рядовыми матросами порядочное
преимущество: если бы я ударил кого из них, то в худшем случае меня
посадят на несколько дней в карцер; если же рядовой со мною поступит так,
то он рискует попасть в тюрьму. Однако гордиться здесь было нечем. Еще
большим преимуществом пользовался передо мной офицер: если он меня
изобьет, хотя бы ни за что ни про что, то ему даже и выговора не сделают;
если же я его ударю, хотя и справедливо, то мне угрожает смертная казнь.
К нам на броненосец приезжали торговцы, черные африканцы, предлагая
открытки, разные фрукты, сетки, пробковые шлемы. Одеты они были по-разному
- в туниках с капюшонами, в чалмах, некоторые в фесках, в разноцветных
куртках.
Давно уже на эскадре шел разговор, что Россия хочет приобрести в Чили
и Аргентине семь больших бронированных крейсеров. А теперь прошел слух,
что такая покупка уже состоялась и даже сформирован личный состав для этих
судов. Они должны будут встретиться с нами у острова Мадагаскар, куда
приведет их контр-адмирал Небогатов. О, если бы все это подтвердилось! Я
ничего не имел против японцев, и не было у меня никакого желания с ними
воевать. И все-таки я очень страдал, находя всякие недочеты на нашей
эскадре.
Со мной сдружился командирский вестовой, матрос Назаров. Это был
молодой и тихий парень, безусый, с румяной и нежной кожей на чернобровом
лице.