"Алексей Новиков-Прибой "Поход" (Цусима. Кн. 1)" - читать интересную книгу автора

сторожить вход на рейд. С заходом солнца ставили сетевые заграждения и
прекращалось сообщение с берегом и между судами. Шлюпка могла пойти
куда-нибудь не иначе, как только с разрешения самого Рожественского. Ночью
со всех боевых судов эскадры уходили в море минные катеры, вооруженные
прожекторами, маленькими пушками и минами. На кораблях с постановкой сетей
били боевую тревогу, проверяли орудийную прислугу, заряжали дежурные пушки
и готовили к действию боевые фонари. Темно-синяя безмерность неба
искрилась самоцветами. Эскадра стояла без огней, погруженная в мрак и
безмолвие.
Иногда лишь окрики часовых нарушали покой. В дали, не загороженной
островами, тревожа ночь, ползали над сонным океаном, как хвосты комет,
отблески прожекторов со сторожевых судов.
В такие моменты все казалось в порядке. Хотелось верить в
организационные способности и незаурядный ум командующего эскадрой. Он не
даст противнику застигнуть нас врасплох, он знает, что нужно делать, куда
и как вести вверенные ему корабли.
Утро начинали с того, что пускали вход стрелы Темперлея у лебедки,
освобождая коммерческие пароходы от груза угля.
Наступил новый год, такой же скучный и безотрадный, как и старый. В
будущем судьба, вероятно, еще сильнее и безжалостнее будет комкать наши
жизни. Мы почти каждый день кого-нибудь хороним. На вспомогательном
крейсере "Урал" сорвавшейся стрелой тяжело ранило лейтенанта Евдокимова и
убило насмерть прапорщика по механической части Попова. Там же погиб от
солнечного удара матрос. Из команды "Бородино" убыли двое: они спустились
в боковой коридор трюма и, хотя горловины были открыты, оба задохлись от
ядовитых газов. Умирали еще от туберкулеза и других болезней. Печальную
картину представляли собою похоронные процессии. К тому судну, где
находился мертвец, приближался вплотную миноносец, брал покойника к себе
на борт и направлялся к выходу в море. В это время раздавался пушечный
выстрел, приспускались флаги, музыка играла "Коль славен", офицеры и
команда всех кораблей стояли на палубе во фронт. На океанском просторе,
удалившись от берегов, покойника, зашитого в брезент, с грузом,
прикрепленным к ногам, выбрасывали за борт. Лишь всплеск воды сопровождал
мгновенное, исчезновение человека.
Так незаметные герои находили себе могилу в чужих краях, в глубоких
пучинах, никем не оплаканные. Потом появлялся короткий стереотипный приказ
командующего эскадрой: такой-то скончался там-то и потому "исключается из
списка нижних чинов (или офицеров ) означенного судна".
Два транспорта назначены к возвращению в Россию: "Князь Горчаков" и
"Малайя". Рожественский был недоволен тем, что на них постоянно
происходили поломки в машинах. На "Малайю" теперь списывали офицеров и
матросов, негодных к дальнейшей службе: преступников, больных,
искалеченных, сумасшедших. Как ни тяжело было их положение, многие из нас
хотели бы попасть на их место: они скоро будут дома. Правда, не все они
доберутся до родины, - некоторые, более слабые, не выдержат далекого пути
и будут выброшены за борт. Но каково наше будущее? Лучше не думать об
этом, не тревожить сердца, разъеденного сомнениями.
На Мадагаскаре и других соседних островах было много фруктов. Бананы
и ананасы мы ели, как репу. Но здесь не было овощей. Могли добывать только
картофель, да и то с трудом и по дорогой цене. Матросы скучали о свежих