"Николай Новиков. Мерцание золотых огней" - читать интересную книгу автора

Старшина знал, что в казарме с утра уже побывали офицеры и теперь
ему, прапорщику, не положено подавать команду "Смирно". И нахмурился,
подозрительно глядя на дневального. Из курилки уже мчался, скользя сапогами
по натертым до зеркального блеска доскам пола дежурный по батарее сержант
Лаврентьев.
- Вольно, балда! - рявкнул старшина.
- Вольно... - пересохшим голосом сказал Чернов, чем вызвал ещё
большее раздражение старшины.
- Товарищ прапорщик! За время вашего отсутствия в Первой батарее
происшествий не произошло. Личный состав на занятиях, согласно штатному
расписанию. Дежурный по батарее, сержант Лав рентьев! - отрапортовал
сержант.
- А чего прячетесь, товарищ сержант? - мрачно спросил стар шина.
- Никак нет, товарищ прапорщик, не прячусь. Проверял, как дневальные
свободной смены провели уборку.
Старшина придирчиво оглядел казарму. Полы блестят, двухъя русные
койки заправлены идеально, выровнены по шнурку. И табу ретки перед ними
сливаются в идеальную линию. Потом перевел взгляд на дневального и понял,
что ему не понравилось. Курсант Чернов, стоящий у тумбочки! В каждом наборе
есть такие курсан ты, как ни подгоняй ему обмундирование, все равно мешком
висит, не солдат, а чмо ходячее! Другому бриджи на два размера больше
достанутся - подтянет, подгонит, ременные петли перешьет, гля дишь -
орел-парень! А такие вот Черновы... Тьфу, смотреть про тивно!
- Уборку, говорите? Ну-ну, проверим, как вы проследили за уборкой,
товарищ сержант.
Лаврентьев замер, ожидая дальнейших указаний. Старшину в батареи
побаивались даже офицеры, о сержантах и курсантах и го ворить нечего. Любой
из них предпочел бы десять раз попасться на глаза командиру батареи или
командиру дивизиона, чем один лишний раз мелькнуть перед прапорщиком
Манько.
Взгляд старшины упал на полочку с карточками посыльных. Во время
тревоги заранее назначенные курсанты берут каждый свою карточку и бегут
вызывать офицеров, которые закреплены за ними по боевому расчету. С
карточкой никакой патруль не страшен. А в обычные дни полочка заперта и
опечатана. Злорадный огонек блес нул в глазах старшины, и Лаврентьев тут же
понял свою промашку: дневальные не протерли пыль на этой чертовой полочке!
А он за был проверить... В укромных уголках под кроватями проверял - нет
пыли, а то, что прямо перед глазами, упустил из виду!
- Товарищ Лаврентьев! - рявкнул старшина. - Да здесь же пря мо слова
можно писать!
И написал пальцем на пыльной полочке известное слово из трех букв.
Чернов не выдержал и захихикал. Такой важный. толс тый старшина, а пишет,
как будто хулиган на заборе!
- В чем дело, товарищ курсант?! - заорал прапорщик, хватая
дневального за ремень, на котором уныло болтался штык-нож.
Его пальцы легко скользнули под жесткую синтетику - ре мень-то на
дневальном, у тумбочки! не был подтянут! Для старши ны, чей кожаный
офицерский ремень туго опоясывал могучее пузо, и захочешь ослабить - не
получится, потому как застегнут на са мую последнюю дырочку, это было чуть
ли не личным оскорблением.