"Наталия Новаш. Непрочитанная тетрадь (Записки психиатра)" - читать интересную книгу автора Теперь, когда я вижу этого артиста в новых ролях - седого,
постаревшего, измененного временем, - я со странным чувством вспоминаю Шурика. И почему-то не могу и не хочу представить, каким бы он был сегодня. В моей памяти он - прежний мальчишка - на первом заседании кружка психиатрии. Наш кружок... Мы всегда собирались в старом корпусе второй больницы, где когда-то был монастырь. Суровые стены, желтый электрический свет в коридорах и в ординаторской... Эхо веков, неуловимое в тишине. Своды готических потолков. И лица больных, пугавшие ощущением и близостью безумия в измененных недугом глазах... Сколько судеб начиналось с кружка! Сколько личностей с него начиналось! Они уходили потом в кибернетику, в иммунологию, в хирургию, ибо видели ту бесперспективность, тот естественный тупик, в котором застыла до поры психиатрия. Ибо это самая сложная из наук о человеке и самая загадочная, и для ее нового качественного скачка нужны глобальные открытия фундаментальных наук. Открытия, которые перевернут наши представления о психике и о живом... Я жду их от биологии, энергетики, физики - физики элементарных частиц, высоких энергий и физики поля. Вот тогда психиатрия станет царицей наук! Поэтому я всегда смотрел с надеждой, когда мои ученики выбирали нечто другое. Они уходили, но душа их оставалась здесь, столкнувшись с ужасом человеческого страдания, с трагедией разрушения человеческого интеллекта. Что может быть страшнее, чем психическая болезнь? неоднократно мой учитель, повторяю я, и они, мои ученики, будут повторять, наблюдая, как жестоко и неизбежно разрушаются личность и интеллект под действием водки или других наркотиков. "Уж лучше посох и сума..." - повторяю я, видя, как высшее достижение эволюции - человеческий разум, в муках поднявшийся до ослепительных высот, в силу преступной слабости алкоголика вдруг разваливается и гибнет. Разум, душа, накопленный опыт - подобны снопу, искусно собранному из колосков. И вот этот сноп распадается, разрозненные психические функции, уже не подчиняющиеся воле, обрывочные воспоминания, стирающиеся и обезличивающиеся черты, быть может, яркого в прошлом характера - все это, перемешанное в хаосе болезни, даже близким людям не позволит узнать в больном сына, мужа, брата. Так меняет людей не зависящая от нас, порожденная ошибками в наших генах шизофрения. И точно так же обезличивает человека белая горячка, алкогольная деградация, а уж это, целиком и полностью, зависит от нас самих. Столкновение с безумием вызывает страх - даже сейчас. Каково же было чеховскому герою, который не видел и не желал видеть путей и средств борьбы, и, поплатившись за собственную пассивность, оказался в палате № 6 в качестве пациента? Я всегда зачитывал своим ученикам этот отрывок: "Андрей Ефимыч оглянулся и увидел человека с блестящими звездами и орденами на груди, который улыбался и лукаво подмигивал глазом. И это показалось страшным". Как ни убеждал себя чеховский герой, что нет в этом ничего особенного и |
|
|