"Амели Нотомб. Любовный саботаж (вариант перевода)" - читать интересную книгу автора

страны располагались в гетто Вайцзяо-далу, кроме югославов, которых нам не
за что было преследовать, и румын, которых взрослые заставили нас принять в
игру. В те времена считалось хорошим тоном иметь румынских друзей.
Это было единственное вмешательство взрослых в ход войны. И я
подчеркиваю, что нам их требования показались надуманными.
В 1974 году я была самым младшим солдатом союзной армии, мне было семь
лет. Старшему из нас было тринадцать, и он казался мне стариком. Основной
костяк составляли французы, но из континентов шире всех была представлена
Африка: в наших батальонах числились камерунцы, малийцы, заирцы, марокканцы,
алжирцы и т. д. Воевали еще чилийцы, итальянцы и те самые румыны, которых мы
не любили, потому что нам их навязали, и которые походили на официальную
делегацию.
Бельгийцев было трое: мой брат Андре, моя сестра Жюльетта и я. Вот и
все. В 1975 году приехали еще две очаровательные маленькие фламандки, но они
оказались безнадежными пацифистками, и от них не было никакого толка.
С 1972 года в армии был создан мощный блок из трех самых надежных как в
дружбе, так и в бою стран: Франции, Бельгии и Камеруна. У камерунцев были
немыслимые имена, они громко разговаривали и все время смеялись, их все
обожали. Французы казались нам забавными: с искренним простодушием они
просили нас сказать что-нибудь по-бельгийски, отчего мы хохотали. А еще они
часто упоминали некоего незнакомца, чья фамилия - Помпиду - меня ужасно
смешила.
Итальянцы были то славой, то позором армии: среди них количество трусов
равнялось количеству храбрецов. А героизм храбрецов зависел от настроения.
Самые отважные из них могли оказаться самыми трусливыми на другой же день
после совершенного подвига. Среди них имелась полуитальянка-полуегиптянка по
имени Джихан. Ей было двенадцать лет, рост 170 сантиметров, а вес 65
килограммов. Эта дылда была нашим главным козырем: она одна могла обратить в
бегство немецкий патруль; а видели бы вы, как она дралась! Но она продолжала
расти, и это сказывалось на ее характере. В те дни, когда Джихан "росла",
она была совершенно ни на что не пригодна и с ней не стоило связываться.
Заирцы здорово дрались, жаль, правда, что дрались они не только с
врагами, но и друг с другом. А если мы вмешивались, могло и нам достаться.

Война быстро достигла такого размаха, что стало ясно - без госпиталя
нам не обойтись. На территории гетто, недалеко от кирпичного заводика, мы
обнаружили громадный деревянный ящик для перевозки мебели. Мы вдесятером
могли поместиться там стоя.
Было единодушно решено использовать этот ящик под военный госпиталь.
Нам не хватало только медсестер. Мою десятилетнюю сестру Жюльетту сочли
слишком красивой и хрупкой, чтобы драться на фронте. Ее назначили
санитаркой-врачом-хирургом-психиатром-интендантом, и она со всем прекрасно
справлялась. У швейцарских дипломатов она стащила такие целебные средства,
как стерильная марля, меркурохром, аспирин и витамин С, которому приписывала
волшебное свойство излечивать от трусости.
Во время одной крупной вылазки нам удалось окружить гараж,
принадлежавший семье восточных немцев. Гаражи были важным стратегическим
объектом, поскольку взрослые хранили там запасы провизии. А одному Богу
известно, как ценились эти продукты в Пекине, где на рынке продавали только
свинину и капусту.