"Амели Нотомб. Ртуть" - читать интересную книгу автора - Простите меня. Знаете, что кажется мне особенно несправедливым? Что
это случилось с красивой девушкой. Да-да, ведь я, как ни трудно это себе представить, была очень хороша собой. Понимаете, если бы до этой бомбежки я была дурнушкой, то страдала бы меньше. - Не надо так говорить. - Ради бога, не возражайте, пусть даже я не права. Я знаю, мне следовало бы благодарить небеса за то, что почти восемнадцать лет я была красавицей. Но, признаюсь вам, я не могу. Говорят, у слепых от рождения характер лучше, чем у потерявших зрение в сознательном возрасте. Мне это понятно: я предпочла бы не знать, чего лишилась. - Хэзел... - Не надо, я сама понимаю, что несправедлива. И прекрасно сознаю, как мне повезло: я попала в дом, словно специально для меня созданный, без зеркал, вообще без единой отражающей поверхности. Вы обратили внимание, на какой высоте здесь окна? Даже если захочешь, не увидишь себя ни в одном стекле. Этот дом, наверное, построил сумасшедший: какой смысл жить у моря, если его не видно из окон? Капитан не знает, кто был этот архитектор. Ему здесь понравилось именно потому, что он терпеть не может море. - В таком случае ему следовало бы поселиться где-нибудь в Юрских горах. - То же самое сказала ему я. А он ответил, что его ненависть к морю сродни любви: "Ни с тобой, ни без тебя". Медсестра едва не спросила: "И в чем же причина этой ненависти?" В последнюю секунду она вспомнила про уговор. - Если бы только зеркала! Если бы только окна! Мне не дают принять ванну, не замутив предварительно воду ароматическим маслом. Никакой матового стакана, ем ложкой и вилкой из неотшлифованного металла. Чай мне наливают уже с молоком. Впору было бы посмеяться над такой мелочной предупредительностью, если бы только все это не напоминало о том, до какой степени я безобразна. В вашей практике вам не приходилось слышать о подобных случаях? О ком-то настолько уродливом, что его нужно было оберегать от собственного отражения? И Хэзел расхохоталась как безумная. Медсестра сделала ей укол сильного успокоительного, после чего девушка уснула. Франсуаза укрыла ее одеялом и ушла. Когда она уже собиралась незаметно покинуть дом, ее окликнул Капитан: - Вы уходите, не попрощавшись со мной, мадемуазель? - Не хотела вас беспокоить. - Я провожу вас до пристани. По дороге он спросил, как чувствует себя больная. - Температура немного упала, но состояние по-прежнему критическое. - Вы ведь будете приезжать каждый день, правда? - Конечно. - Вы должны ее вылечить, понимаете? Во что бы то ни стало. Франсуаза Шавень вернулась в Не с таким лицом, какого у нее никогда прежде не видели. Сторонний наблюдатель затруднился бы определить его выражение: в нем были и крайнее возбуждение, и раздумье, и радостное нетерпение, и оторопь. В больнице одна из коллег сказала ей: |
|
|