"Амели Нотомб. Ртуть" - читать интересную книгу автора

- Простите меня. Знаете, что кажется мне особенно несправедливым? Что
это случилось с красивой девушкой. Да-да, ведь я, как ни трудно это себе
представить, была очень хороша собой. Понимаете, если бы до этой бомбежки я
была дурнушкой, то страдала бы меньше.
- Не надо так говорить.
- Ради бога, не возражайте, пусть даже я не права. Я знаю, мне
следовало бы благодарить небеса за то, что почти восемнадцать лет я была
красавицей. Но, признаюсь вам, я не могу. Говорят, у слепых от рождения
характер лучше, чем у потерявших зрение в сознательном возрасте. Мне это
понятно: я предпочла бы не знать, чего лишилась.
- Хэзел...
- Не надо, я сама понимаю, что несправедлива. И прекрасно сознаю, как
мне повезло: я попала в дом, словно специально для меня созданный, без
зеркал, вообще без единой отражающей поверхности. Вы обратили внимание, на
какой высоте здесь окна? Даже если захочешь, не увидишь себя ни в одном
стекле. Этот дом, наверное, построил сумасшедший: какой смысл жить у моря,
если его не видно из окон? Капитан не знает, кто был этот архитектор. Ему
здесь понравилось именно потому, что он терпеть не может море.
- В таком случае ему следовало бы поселиться где-нибудь в Юрских горах.
- То же самое сказала ему я. А он ответил, что его ненависть к морю
сродни любви: "Ни с тобой, ни без тебя".
Медсестра едва не спросила: "И в чем же причина этой ненависти?" В
последнюю секунду она вспомнила про уговор.
- Если бы только зеркала! Если бы только окна! Мне не дают принять
ванну, не замутив предварительно воду ароматическим маслом. Никакой
полированной мебели, ни единого блестящего предмета. За столом я пью из
матового стакана, ем ложкой и вилкой из неотшлифованного металла. Чай мне
наливают уже с молоком. Впору было бы посмеяться над такой мелочной
предупредительностью, если бы только все это не напоминало о том, до какой
степени я безобразна. В вашей практике вам не приходилось слышать о подобных
случаях? О ком-то настолько уродливом, что его нужно было оберегать от
собственного отражения?
И Хэзел расхохоталась как безумная. Медсестра сделала ей укол сильного
успокоительного, после чего девушка уснула. Франсуаза укрыла ее одеялом и
ушла.

Когда она уже собиралась незаметно покинуть дом, ее окликнул Капитан:
- Вы уходите, не попрощавшись со мной, мадемуазель?
- Не хотела вас беспокоить.
- Я провожу вас до пристани.
По дороге он спросил, как чувствует себя больная.
- Температура немного упала, но состояние по-прежнему критическое.
- Вы ведь будете приезжать каждый день, правда?
- Конечно.
- Вы должны ее вылечить, понимаете? Во что бы то ни стало.
Франсуаза Шавень вернулась в Не с таким лицом, какого у нее никогда
прежде не видели. Сторонний наблюдатель затруднился бы определить его
выражение: в нем были и крайнее возбуждение, и раздумье, и радостное
нетерпение, и оторопь.
В больнице одна из коллег сказала ей: