"Евгений Иванович Носов. И уплывают пароходы, и остаются берега" - читать интересную книгу автора

коридоре и глядит в обеденный зал, выискивая парня.
Ресторан битком набит сбежавшимся по случаю дождя народом. Распаренная
официантка Зойка, разгоняя слоистый табачный дым, курсирует с подносом между
камбузом и обедающими туристами. Посреди зала, сдвинув сразу несколько
столиков, шумно, с тостами и взрывами белозубого хохота, обедают те самые
усатые певцы и танцоры, что плясали на погосте.

Ай дала, ай дала, дала да...-

напевает перед бегущей по проходу Зойкой один из артистов и, вращая
желтыми глазными яблоками, прихлопывает в ладони.
- Да нуте вас! - увертывается с подносом Зойка.- Щи опрокинете.
За соседним столиком дама-бабушка и Вовик-землепроходец в компании
мужчины с доминошной коробкой в нагрудном пижамном кармане лакомились
кефиром. Вовик дует в свой стакан, выбрызгивая оттуда белые пузыри, бабушка
шлепает его по руке и вытирает нос бумажной салфеткой.
Савоня обшаривает глазами дальние углы, но парень в голубой куртке
оказывается совсем рядом, за столиком у распахнутого окна. Он что-то
рассказывает своим приятелям, мешая самому себе поминутным смехом, во время
которого оцепенело замирает и прикладывает руку к сердцу. Сидящая рядом с
ним круглолицая, раскрасневшаяся туристочка с высоким начесом огненно-рыжих
волос смущенно смигивает черными кукольными ресницами и прячет подбородок в
толстый ворот белого свитера.
- Дима, не ври, не ври! - запальчиво выкрикивает она.- Не так все было!
Дима еще что-то выдает, туристочка накидывается на него, розовыми
кулачками колотит по голубой спине.
- Все, все, Шурочка! - со смехом уклоняется Дима.- Ну сказал, не
б-буду!
- Болтун!
- Все! М-мир - дружба! Мир - дружба!
Дима выстреливает из окна окурком, отмахивает чуб-крылышко и
подтягивает к себе пивную кружку.
По другому боку рыжей туристочки пристроился густобровый паренек с
набегающей на толстые очки всклокоченной мокрой челкой,- тоже в свитере, но
только в малиновом, с желтой росшивью по груди. Паренек двумя пальцами с
золотым колечком подносит ко рту тонкую сигаретину, тянется к ней сложенными
в трубочку пухлыми губами, как-то так старательно обжимает желтый бумажный
мундштук, вдумчиво тянет и, подержав в себе дым, тоже вдумчиво выпускает,
целясь струей в подвешенную над головой люстру.
Остальные двое сидят к Савоне спиной, и он видит только их затылки.
Один с аккуратным пробором до самой макушки, на которой угнездился
неприглаженный петушок, и все называют этого, с петушком, по фамилии -
Несветский. Затылок его соседа оброс цыганистыми завитками, набегающими на
белый кантик синей футболки. Этот кучерявый, которого в разговоре тоже
величали Димой, время от времени шарит смуглой ухватистой рукой по гитарному
грифу, и клонясь к нему и прислушиваясь, что-то тихо и неразборчиво
подрынькивает.
Савоня долго стоит в коридорчике перед ресторанной дверью, ждет, когда
его заметят, и Дима в голубой куртке, наконец, натыкается на него глазами и
нетерпеливо и обрадованно машет ему рукой.