"Евгений Иванович Носов. И уплывают пароходы, и остаются берега" - читать интересную книгу автора

- ...Теперь об окнах,- долетает голос Михалыча.- Мы имеем здесь дело с
так называемыми волоковыми окнами...
- Понимаешь, только Вытегру проехали,- опять сплевывает парень,-
смотрю, ребята зовут. Пойдем, говорят, б-белые ночи встречать. Ну и пошли...
А тут б-бабы подвернулись. Вон они стоят... Вон та, в белом свитере. И та
вон, высокая, в коротких штанах которая...
- Дак ясное дело! - кивает Савоня.- Ежели бабы.. оно конешно...
- Ну и з-завелись...
- Стекол в то время в простых сельских храмах еще не было,- поет
Михалыч.- И окна задвигались, как видите, или по-тогдашнему заволакивались,
изнутри дощечкой. Отсюда - волоковые...
- Крепко ж-жахнули, понял?
- ...Существует другой тип окон, характерный для более поздних
построек...
- Владлена Андреевна,- переговаривается кто-то в толпе.- Не помните, я
замкнула каюту?
- Не обратила внимания.
- А то у меня там плащ остался на вешалке.
- Кажется, замкнули.
- Ужасно стала рассеянная. Я уже имела счастье в Суздали вот так
оставить номер... Вовик, Вовик, не становись на порог, детка! Он может
провалиться, и ты сломаешь себе ногу.
Михалыч замолкает, нетерпеливо шлепает указкой по ладони.
- Товарищи, товарищи! Имейте в виду: чем больше будете говорить вы, тем
меньше расскажу я. Выбирайте.
- Пойду пива попью,- шепчет Савоне парень.
Он встает и, делая вид, будто осматривает церковь, заходит за угол
постройки. Через некоторое время парень осторожно высовывается из-за угла,
подает кому-то знаки, дует себе на кулак, изображая пивную кружку. В толпе
прыскают какие-то девчата, и Михалыч снова прерывает свои пояснения.
- В чем там дело, товарищи? - строго оборачивается он.
Парень в голубой куртке мгновенно прячется за срубом.
Но вот со святым Лазарем покончено. Михалыч, нагнув растрепанную
голову, суворовским жестом простирает вперед указку и быстрым своим шажком
ведет осматривать соседнюю Великозерскую часовню. Савоня со своей ногой не
успевает за экскурсией, постепенно отстает, останавливается среди острова и,
приметив невдалеке от стен погоста белую панаму туриста-художника, одиноко
маячившего над травами, поворачивает к нему. Там он в почтительном
отдалении, но так, чтобы видеть картину, опускается на землю. Художник,
невидяще глянув на пришельца, на миг показав обложенное русой молодой
бородкой узкое, отрешенное, апостольское лицо, снова отворачивается к
рисунку и продолжает торопко шуршать по картону цветными палочками. Савоня
достает из кармана недоеденную баранку и, отламывая по кусочку, вяло жуя,
наблюдает за работой, сличает картину с живой Преображенской церковью.
Художник отходит на несколько шагов от своей треноги, в раздумье
теребит, пачкает цветными пальцами бородку, и видно, что недоволен своей
работой. "Вот и готовое, а не дается,- думает про него Савоня.- Да и сколь
уже подступались: и оттуда зайдут и отсудова..."
- Иди покурим, дак,- сочувственно зазывает к себе Савоня.
Художник молча садится рядом, платочком обтирает долгие пальцы, а сам с