"Борис Михайлович Носик. Альберт Швейцер " - читать интересную книгу автора

авторитетные источники мудрости, эльзасцы - это маленькая народность,
основное население многострадальной французской провинции Эльзас. Когда
Швейцер появился на свет, Эльзас был немецким (пруссаки захватили его во
время франко-прусской войны), и полжизни у Швейцера был немецкий паспорт, за
который в первую мировую войну его посадили во французский лагерь. При жизни
Швейцера Эльзас успел еще дважды перейти из рук в руки и сейчас снова
является французской провинцией. Как сообщают те же энциклопедии, более чем
полуторамиллионное население Эльзаса двуязычно. Семейство Швейцеров не
представляло в этом смысле исключения. Сам Альберт Швейцер говорил
по-французски и на эльзасском диалекте немецкого языка, письма писал на
французском и немецком языках, молился по-немецки, книгу о Бахе впервые
написал по-французски, остальные книги - по-немецки. По-французски он
говорил со многими друзьями, с пациентами, с африканской администрацией. И
все же родным языком он считал немецкий, настаивая на том, что "у человека
не может быть двух родных языков".
Французская провинция, Эльзас впитал в себя две культуры - французскую
и немецкую. Сын Эльзаса, Альберт Швейцер учился в Страсбурге, Париже и
Берлине, был поклонником Гёте, Канта и Баха, французской школы игры на
органе и органостроения, французских и немецких просветителей. Сын Эльзаса,
он был озабочен бедами всего человечества и не раз говорил: "Корни мои
уходят в землю Вогезов. Но я прежде всего занят тем, что я могу как человек
сделать для человечества".
Эльзас был захвачен пруссаками за несколько лет до рождения Швейцера.
Жан Поль Сартр вспоминает о ненависти к пруссакам в тогдашнем Эльзасе, о
патриотических и даже националистических настроениях, царивших тогда во
многих эльзасских семьях. В дом, где рос Альберт Швейцер, эти страсти,
кажется, не проникали. Напротив, описывая Эльзас своего детства и отчий дом,
Швейцер неоднократно упоминает о терпимости: терпимости национальной и
религиозной.
Мы не случайно упомянули Жана Поля Сартра. Он ведь тоже из Эльзаса и
притом довольно близкий родственник Альберта Швейцера. В своих "Словах"
Сартр даже начертал верхушку генеалогического древа Швейцеров. Альберт
Швейцер, который, по собственному признанию, был "не силен в генеалогии"
почему-то никак не мог разобраться, кем ему приходится Сартр - кузеном или
племянником. Западные биографы Швейцера, вероятно опасаясь повредить
серьезному и возвышенному настрою своего повествования, избегают цитировать
насмешника Сартра. И напрасно. Вот она, эта удивительная страничка из "Слов"
Сартра:
"В конце сороковых годов прошлого века многодетный школьный
учитель-эльзасец с горя пошел в бакалейщики. Но расстрига-ментор мечтал о
реванше: он пожертвовал правом пестовать умы - пусть один из его сыновей
пестует души. В семье будет пастырь. Станет им Шарль. Однако Шарль предпочел
удрать из дому, пустившись вдогонку за цирковой наездницей. Отец приказал
повернуть портрет сына лицом к стене и запретил произносить его имя. Кто
следующий? Огюст поспешил заклать себя по примеру отца, он стал коммерсантом
и преуспел. У младшего, Луи, выраженных склонностей не было. Отец занялся
судьбой этого невозмутимого парня и, недолго думая, сделал его пастором.
Впоследствии Луи простер сыновнюю покорность до того, что в свой черед
произвел на свет пастыря - Альберта Швейцера, жизненный путь которого всем
известен".