"Борис Михайлович Носик. Альберт Швейцер " - читать интересную книгу автора

прежде всего отправлялся в местную церковь: его интересовало изготовление и
устройство величественного инструмента, и однажды он специально совершил
путешествие в Люцерн, где устанавливали в это время знаменитый орган. Пастор
сам был великолепный органист и славился среди жителей долины своими
импровизациями. Однажды, уже в старости, советуя режиссеру Эрике Андерсон не
спешить со съемками, Швейцер вдруг вспомнил деда Шиллингера: "Мой дедушка,
бывало, говорил, наблюдая за изготовлением органа: "Пока людям разрешают
работать не спеша, как им хочется, они будут строить замечательные органы. А
когда они начнут фабриковать их, экономя силы и время, то и уровень этих
великих творений упадет". Мой дедушка был прав..."
Альберту Швейцеру не довелось видеть деда Шиллингера. Он слышал
рассказы о нем от матери. И бережно записал, обнаружив уже в зрелом
возрасте, как много перешло в его кровь от знаменитого мюльбахского пастора.
В ряду легендарных предков и родственников Швейцера выделялась также
фигура дяди Альберта, сводного брата матери, оставившего свое имя
знаменитому племяннику. Дядя был пастором церкви св. Николая в Страсбурге.
Это был человек удивительной доброты и чувствительной совести. В
франко-прусскую войну во время осады Страсбурга, когда не хватало молока, он
регулярно относил свою порцию одной старушке, которая через несколько лет
рассказала об этом матери Швейцера. После сражения под Вейсенбургом в 1870
году пастор был послан по просьбе страсбургских врачей в Париж за
медикаментами. Здесь его гоняли из одного ведомства в другое. Наконец, добыв
лишь ничтожную долю того, что ему было нужно, пастор бросился в обратный
путь и обнаружил, что Страсбург обложен противником со всех сторон. Генерал,
командовавший пруссаками, разрешил пастору передать медикаменты, но задержал
его самого в качестве заложника. Вот тогда-то дядя Альберт и надорвал свое
больное сердце раздумьями о том, что он покинул в беде своих прихожан и не
разделяет их страдания. Он прожил меньше года после этого события - однажды,
разговаривая с друзьями, упал замертво на страсбургской площади.
Мысль о том, что он должен быть достоин любимого маминого брата, не раз
смущала маленького Альберта.
Из Кайзерсберга, где большинство населения составляли католики, а
протестантскому пастору и учителю почти нечего было делать, семейство
Швейцеров переехало в долину Мюнстер, где протекали некогда детские и юные
годы Адели Шиллингер. Пастор Луи Швейцер получил приход в деревушке Гюнсбах.
Конечно, в эльзасской деревушке - каменная мостовая, каменные дома и
церковь с органом. И все же это деревушка, потому что живут здесь крестьяне,
и возделывают поля, и пасут коров. Потому что здесь все знают друг друга, а
на урок в маленькую школу собирается десяток полуголодных сорванцов разных
возрастов.
На церемонии введения в должность нового пастора пасторским женам из
соседних сел был продемонстрирован новый отпрыск преподобного Швейцера. Это
был совсем крошечный и до того неприглядный заморыш, что вежливые гости так
и не смогли выдавить из себя ни одного искреннего комплимента. Бедная мать,
схватив свое празднично повязанное ленточками сокровище, убежала с ним в
спальню и там разрыдалась.
Ребенок был желтолицый, болезненный и хилый. Однажды бедной матери
показалось, что он вообще перестал дышать, и ее потом еле успокоили. Если бы
кто-нибудь сказал в то время Адели Швейцер, что хилое ее дитя вырастет
стройным, как вогезская сосна, и могучим, как горный дуб, она сочла бы это