"Василий Носенков. Что такое "разгон"? (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу авторапреступное прошлое, серьезно уверял, что, доводись ему жить сначала, он
пошел бы совсем другим путем. Но увы! - Фома Богданович, - осмелился прервать его Туркачев, - не пойму я вас. Иной раз вы хвастаетесь, что жизнь прожили интересно, со всякими удовольствиями. Теперь вот плачетесь, неудовлетворены. А как же на самом-то деле? - Все решает итог, мой милый! А итог-у меня незавидный, - развел сухими руками Фома, - один как перст, сам видишь. - Так уж и один... - Олег хотел напомнить о бабке Леоновне. Фома Богданович понял намек. - Леоновна хороший человек, - признал он, - но ведь это уже не жизнь, а приспособленчество. Человеку свойственна и такая черта, когда нет другого выбора. - Это мне понятно, - согласился Олег, вспоминая тюремную жизнь. - А что бы вы мне посоветовали, Богданыч? Я зашел в тупик, хотя и молодой. А жить хочется получше. И главное - сейчас жить, не в двадцать первом веке, понимаете? - Скромное желание, - хихикнул старик. - Кто об этом не мечтает? Для тебя сейчас сделать это проще пареной репы. Он отвернулся, задумчиво поглядывая в глубь парка. Там, за деревьями, вырисовывалось красивое здание института. Но думал он о другом. В молодом человеке он увидел себя. Таким, похожим на Туркачева, полным сил и энергии, он был в девятьсот пятом году. Вспомнил и своего друга Илью освободили вместе, и полиция передала амнистированных в распоряжение главарей "черной сотни". Они избивали рабочих, а кого подозревали в принадлежности к большевистской партии - били до смерти. Втянутый в политику Пропудин сумел во всем разобраться и сам стал большевиком. Умнейший был политик. Наградит же бог такой головой человека! - А для меня все это не так просто, - напомнил Олег. - Боишься ответственности? - За что?! Закуривая следующую папиросу, Фома Богданович неторопливо рассказал, что сегодня ночью обворован ювелирный магазин. Куш, как видно, там сорвали порядочный. Дед то и дело изучающе поглядывал на Олега. - Вот дела. А я и не знал, - беспокойно заерзал на скамейке Туркачев. - Мне мог бы и сознаться. Я не стану пересказывать. - Клянусь чем угодно - ничего не знаю! - И никого не подозреваешь? - Что вы? Я давно завязал, ни с кем из кодлы не встречаюсь. - И Бациллу не видел? - в лоб спросил дед. - Не видел. А разве он вернулся? - покраснел Олег. - Тогда мне все ясно. Зря я тебя пивом угощал. - При чем здесь пиво? - При том, что вчера вечером ты меня в "Гастрономе" не видел, когда затаривапся, - упрекнул его Фома Богданович. - Все равно... Я нигде не был. То есть, я был... ночевал в вытрезвителе. - Это что-то новое, - недоверчиво покосился дед Фомка. |
|
|