"Василий Носенков. Что такое "разгон"? (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу автора

преступное прошлое, серьезно уверял, что, доводись ему жить сначала, он
пошел бы совсем другим путем.
Но увы!
- Фома Богданович, - осмелился прервать его Туркачев, - не пойму я вас.
Иной раз вы хвастаетесь, что жизнь прожили интересно, со всякими
удовольствиями.
Теперь вот плачетесь, неудовлетворены. А как же на самом-то деле?
- Все решает итог, мой милый! А итог-у меня незавидный, - развел сухими
руками Фома, - один как перст, сам видишь.
- Так уж и один... - Олег хотел напомнить о бабке Леоновне. Фома
Богданович понял намек.
- Леоновна хороший человек, - признал он, - но ведь это уже не жизнь, а
приспособленчество. Человеку свойственна и такая черта, когда нет другого
выбора.
- Это мне понятно, - согласился Олег, вспоминая тюремную жизнь. - А что
бы вы мне посоветовали, Богданыч? Я зашел в тупик, хотя и молодой. А жить
хочется получше. И главное - сейчас жить, не в двадцать первом веке,
понимаете?
- Скромное желание, - хихикнул старик. - Кто об этом не мечтает? Для
тебя сейчас сделать это проще пареной репы.
Он отвернулся, задумчиво поглядывая в глубь парка.
Там, за деревьями, вырисовывалось красивое здание института. Но думал
он о другом.
В молодом человеке он увидел себя. Таким, похожим на Туркачева, полным
сил и энергии, он был в девятьсот пятом году. Вспомнил и своего друга Илью
Пропудина, знаменитого взломщика несгораемых сейфов. Из Крестов их
освободили вместе, и полиция передала амнистированных в распоряжение
главарей "черной сотни". Они избивали рабочих, а кого подозревали в
принадлежности к большевистской партии - били до смерти. Втянутый в
политику Пропудин сумел во всем разобраться и сам стал большевиком.
Умнейший был политик. Наградит же бог такой головой человека!
- А для меня все это не так просто, - напомнил Олег.
- Боишься ответственности?
- За что?!
Закуривая следующую папиросу, Фома Богданович неторопливо рассказал,
что сегодня ночью обворован ювелирный магазин. Куш, как видно, там сорвали
порядочный. Дед то и дело изучающе поглядывал на Олега.
- Вот дела. А я и не знал, - беспокойно заерзал на скамейке Туркачев.
- Мне мог бы и сознаться. Я не стану пересказывать.
- Клянусь чем угодно - ничего не знаю!
- И никого не подозреваешь?
- Что вы? Я давно завязал, ни с кем из кодлы не встречаюсь.
- И Бациллу не видел? - в лоб спросил дед.
- Не видел. А разве он вернулся? - покраснел Олег.
- Тогда мне все ясно. Зря я тебя пивом угощал.
- При чем здесь пиво?
- При том, что вчера вечером ты меня в "Гастрономе" не видел, когда
затаривапся, - упрекнул его Фома Богданович.
- Все равно... Я нигде не был. То есть, я был... ночевал в вытрезвителе.
- Это что-то новое, - недоверчиво покосился дед Фомка.