"Василий Носенков. Что такое "разгон"? (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу автора

Один пьянчужка с довольной улыбкой, пошатыч ваясь, нес пару кружек пива к
забору, где его приятель, удобно устроившись на пустой бочке, старательно
очищал вяленую воблу.
При одном виде дива у Олега потекла слюна. С тайной надеждой встретить
знакомых он посмотрел на очередь.
Никого из своих не было. Гордость не позволила ему попросить в долг у
продавца, да и вряд ли бы тот ему поверил...
У студенческого общежития нос к носу столкнулся с дедом Фомкой. По
внешнему виду Фомки Туркачев определил, что дед выскочил откуда-то
впопыхах! пальто расстегнуто, лакированный козырек фуражки смотрит в
сторону, в руках - очки. Но не до этого было сейчас Олегу.
- Здорово, старина, - сказал он, пугаясь хрипоты своего голоса.
- Мое почтение, - ответил дед Фомка, как всегда быстро и четко.
Испытующим цепким взглядом он скользнул по измятой фигуре Туркачева,
вздохнул или просто перевел дыхание от быстрой ходьбы, приостановился,
- Похмелиться хочется? - угадал настроение Олега.
Туркачев на миг растерялся. Ответил не сразу. Зевнул, обнажая крепкие
короткие зубы. Деда Фомку он знал давно. Доверительно глянув в лицо
старика, как равный, охотно сознался:
- Хочется.
Вчерашняя пьянка явилась своеобразной расплатой для Олега за все.
Никогда он не чувствовал себя так скверно и подавленно, как в это
злосчастное утро. Ноги не хотели повиноваться его воле, голова кружилась,
мучила невыносимая жажда. Бодрость и избыток сил, которые он постоянно
ощущал в себе, покинули его.
- Идем, - позвал наконец дед Фомка.
Олег почувствовал себя легко, так, как когда-то в суде, когда судья
зачитала ему оправдательный приговор. Подорно поплелся он за Фомой
Богдановичем, готовый выполнить любое его приказание.
Они с удовольствием выпили по две кружки пива.
Олега начало клонить ко сну. Опытный старик знал о таких неизбежных
после перепоя потребностях человека и предложил Туркачеву пойти в парк.
Под старым тополем стояла массивная скамейка. Это было излюбленное
место отдыха Фомы Богдановича. Он любил этот тополь и называл его своим.
Сейчас, когда жизнь подвигалась к закату, он считал лучшим паслаждонием
подремать после обеда в густой тени дерева, под ласковый, успокаивающий
шелест листьев.
Чинно усевшись, дед первым делом достал из кармана пальто пачку
"Беломора". Закурили. Старик блаженно затянулся, выставил вперед
поредевшую бороду. Глянцевые листья тополя дрожали на ветру, изредка
срывались и летели к земле. Прямо на колени Фомы Богдановича упал листик с
соседнего клена. Старик с нежностью погладил его узкой ладонью, улыбнулся
чему-то своему.
- Так вот все и уходит в землю. Зарождается, стремится к жизни, живет
положенный срок, достигает своего предела и - обратный процесс: блекнет,
вянет и обязательно гибнет, - изрек Фома Богданович, рассматривая упавший
лист.
Подобные рассуждения нагоняли на Олега тоску. Он не любил их. Но из
вежливости поддакивал Фоме Богдановичу. Старик оценил это по достоинству и
начал рассказывать случаи из своей жизни. Он почему-то презирал свое