"Василий Носенков. Ленты бескозырки (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу автора

Какое-то время Афоничев остолбенело взирал на эту вновь открывшуюся,
такую нужную ему надпись, не смея поверить в успех. Затем он быстро
переменил ленточки, оставив сверху ту, на которой значилось "Достойный", и
помчался в соседний кабинет к ребятам. С трудом он растолкал безмятежно
спавших мальчиков. Прежде чем проводить опознание, Афоничев угостил их
крепким чаем.
Не выдавая секрета, сообщил ребятам, что им нужно будет взглянуть на
одного задержанного матроса. При этом Василий Николаевич не сказал, что
ребята еще вечером видели его.
Резниченко и не думал спать. На этот раз Афоничев сам зашел к нему в
камеру. Задержанный сидел на низких нарах, опустив голову.
Однако теперь уже сомнения Василия Николаевича остались позади. Он
знал, что перед ним не такой уж безобидный субъект, каким представлялся до
сих пор.
- Пошли. Напутал ты там много во время допроса.
Не все сходится. Необходимо выяснить, - спокойно начал Афоничев,
показывая кивком головы на дверь.
Матрос равнодушно подчинился. На этот раз он был сговорчивее и охотно
устраняя "неточности" данных ранее показаний. Слушая его, нельзя было и
заподозрить, что всего час назад этот человек был нем как рыба. Беседа не
заняла много времени. По команде инспектора задержанный медленно встал со
стула, с напускным безразличием окинул взглядом добрую дюжину протоколов,
разложенных на столе, и повернулся лицом к двери. Когда он сделал первый
шаг, Василий Николаевич неожиданно надел на его голову бескозырку:
- Шапочку забыли давеча.
Ответа не последовало. Резниченко потуже нахлобучил бескозырку и в
сопровождении самого инспектора вышел в коридор. Ребята, посаженные там на
скамейку в углу, увидев матроса, разинули рты от неожиданности.
- Он, - заявили мальчишки в один голос, когда их пригласили в дежурную
комнату. Как и предполагал Афоничев, дети хорошо помнили надпись на
бескозырке и по ней начинали "опознание". А теперь вспомнили и лицо
матроса.


7

Во второй половине ночи в особняке на Михайловской площади закипела
работа. Большую часть сотрудников сняли с засад. Других вызвали из дому.
Пока люди в предчувствии настоящего дела оживленно переговаривались,
начальник угрозыска вместе с Афоничевым вновь допрашивал Резниченко.
Матрос, еще будучи в камере, по отдельным фразам, доносившимся из
коридора, почувствовал приближение опасности. Интуиция подсказывала ему,
что сотрудники угрозыска сумели добыть какую-то новую улику против него.
Он внутренне готовился к борьбе, но определенно не знал, с какой стороны
на этот раз к нему подступятся. Так оно и вышло. Удар оказался неожиданным.
Задержанный слегка вздрогнул и побледнел, когда Кишкин ткнул пальцем в
обновленную надпись на околыше бескозырки. К такому неожиданному повороту
дела он был совершенно не подготовлен и на мгновение растерялся.
- Я... да нет... как же...
- А вот все так же, - в тон ему ответил Афоничев. - Говори все