"Андрэ Нортон. Подменыш ("Преданья колдовского мира" #7)." - читать интересную книгу автора

ребенка, то они теряли теперь всякий смысл. Клана у нее нет, семьи нет, и
никакой лорд не поднимет ребенка в центре своего зала на всеобщее
обозрение.
Она совершенно одинока, тем более из-за проклятия, наложенного на
ребенка. Слушая звон молитвенных колец, которые перебирала Ингела, Герта
поняла, что дочь ее уже осуждена, и она вместе с нею.
Упрямая гордость, позволившая ей отразить все требования семьи,
которую она больше не назовет своей, заставившая замыслить месть, которая
так зло теперь отразилась на ней самой, эта гордость - по-прежнему ее щит
и оружие.
- Это моя дочь, - твердо повторила она, глядя прямо в глаза женщине,
готовая отразить любое возражение.
- Подменыш... - опять это ужасное, проклятое слово. Ингела быстро
отвернулась, властно взглянула на служанку и отдала рад приказов. Та
отошла, торопливо принялась убирать грязные простыни, налила воды в ведро.
И выбежала из комнаты. Ингела снова заняла место у постели и спокойно
встретила вызывающий взгляд Герты.
- Ребенок... - начала она медленно. Герта чуть приподняла подбородок.
Никогда, никому, ни одной живой душе не выкажет она свою печаль и боль.
- ... проклят. Это ты хочешь сказать? Если и так, то проклятие на
мне, и мне отвечать.
Ингела не проявила никакой обиды при этих словах, которые в таком
месте могли бы посчитаться богохульством. Последователи Пламени учат, что
грех ставит свой знак на грешнике. Слова Герты можно было считать
признанием.
- Зло укрепляется, когда его семена поливают и холят, - все также
медленно проговорила Ингела. Но в ее взгляде, устремленном на Герту, не
было осуждения.
- Ты знаешь мою историю, - хрипло сказала Герта. Эльфанор у нее на
руках лежала спокойно, прикрыв большие выпуклые глаза, как будто все
слышала и понимала. - Да, я пыталась навлечь зло на своего врага, того,
кто осквернил меня. Я открыто и добровольно обратилась к Древним за
помощью в этом зле, и наполняла меня тогда только ненависть. Но злое
деяние не свершилось. Я боролась за того, кого отправила к Жабам. И он
остался жив.
- Но ведь это был не тот человек. Так ты сказала, - напомнила ей
Ингела.
- Это я узнала только потом. Уже после того, как боролась за него. И
вот это... - она прижала к себе маленькое тело. - Не знаю, какая древняя
наука, колдовство или сила проникли в мое тело и заменили жизнь, которую я
вынашивала, на это. Эльфанор - моя, и на мне вся тяжесть ноши, - может, не
стоило этого говорить в таком месте, но ей хотелось сохранить хоть слабую
надежду. - И, может быть, если одна сила принесла зло, то другая его
исправит.
Снова Ингела пошевелила кольцами.
- Ты говоришь неправильно. Здесь мы следуем истинному учению. Ты уже
видела, что бывает с теми, кто обращается к тому, во что мы не верим.
- Правда, - Герта сдержала дрожь от внутреннего холода, который
охватил ее не в ответ на этот выговор. И в то же время подумала. "Мои
мысли не смогут оградить нас стеной. Есть силы и силы".