"Грегори Норминтон. Корабль дураков " - читать интересную книгу автора

огонь тут же попал под затмение тени некоего Мартина, работника с фермы.
Вскорости обнаружив, что в утробе ее зреет плод от внебрачных забав,
Хильдегард (единственная дочь Освольта ван Тошнилы из купеческого сословия)
в отчаянии стала пить травы, надеясь на благополучный выкидыш. Рези и
судороги в животе, жуткий понос и потоки неудержимой мочи - таков был
результат пития отравы, в силу чего дальнейшие поползновения Мартина в
плане плотских утех сделались невозможными, но плод в утробе Хильдегард
остался нетронутым. И лишь поразительная дородность позволяла девице
скрывать в складках жира растущий живот, признак стыдобищи и позора.
Прошел положенный срок, и в одну зимнюю ночь Хильдегард разрешилась от
бремени девочкой; только роды, понятное дело, проходят не дома, а в канаве
в снегу. Тяжело дыша и истекая кровью, Хильдегард на ватных ногах уходит
себе восвояси, стараясь не слушать жалобных писков младенца. В обледенелой
канаве колотится крошечное сердечко; крошечное, словно яблочко от лесной
дикой яблони. Маленькие ручки хватаются за оборванную пуповину - ищут
материнский палец. И вдруг ребеночек резко дергается, словно в судороге:
легкие раскрываются, девочка выкашливает слизь и заходится истошным криком.
Иииииии! Иииииии! Кровь стынет в жилах от этих воплей. Ааааааа! Ааааааа!
Крик новорожденного младенца проносится над спящим Варенбургом, врываясь в
сны фермеров и портных, жестянщиков и гвоздарей, гончаров, нищих, воров и
лавочников. Даже сам Освольт ван Тошнила в своем ночном колпаке из тафты
стонет во сне и ворочается на постели, сражаясь с кошмаром в самых глубинах
денежных сундуков, в каковые давно превратилась его душа - с кошмаром,
рожденным первыми криками своего злосчастья.


О младенчестве Белкулы и о том, как была она спасена

Что может спасти новорожденного ребенка, брошенного в ледяной канаве?
По всем законам девочка должна была замерзнуть до смерти, а ее душа -
отлететь в вечную ночь, в бесконечную пустоту, где, как говорят святые
отцы, пребывают все некрещеные души. Однако неисповедимы пути Господни, и
Отец наш небесный привел к тому месту дикую кабаниху, каковая искала под
снегом каштаны, когда все звери лесные спали, укрывшись от мороза в
берлогах и норах, а птицы сидели, нахохлившись, на ветвях, - и кабаниха
нашла малышку и приняла ее жалобный писк за визг голодного поросёнка.
Кабаниха осторожно присела и прижалась к ребенку, согревая его густой
шерстью. Девочка нашла ротиком сосок, набухший молоком, и присосалась к
нему крепко-крепко, и вцепилась ручонками в шерсть лесной твари; и так
кабаниха принесла малышку в ее первый дом, где та научилась ходить - как ее
братья и сестры - на четвереньках, вынюхивать грибы и коренья и не
стыдиться своей наготы.
Если кто-то не верит, что это возможно, пусть вспомнит о том, что в
истории есть и другие примеры, когда звери воспитывали человеческих
детенышей; и раз уж так повелось от веку, что человек стоит выше всех
тварей земных, это лишь справедливо, что иногда сей непреложный закон
изменяется в прямо противоположную сторону - в Дни Беспорядков11 даже самый
последний дурень может стать королем. А наша малышка, надо сказать, не была
обделена достоинствами; смышленая, ловка и проворная, она во многом
превосходила своих сотоварищей из свинячьего племени и оставляла свои