"Джон Норман. Вождь ("Телнарианская история" #1)" - читать интересную книгу автора

немедленно. Они не доверяли ему - это дала понять судебный исполнитель. И
правда, почему они должны были доверять ему? Они его не знали. Во всяком
случае, мы никогда не узнаем, что случилось бы, если бы крестьянина не
связали).
Крестьянин налег на веревки. Он чувствовал, как внутри него закипает
ярость. Он ясно слышал звук лопнувшей веревки. По веревкам струилась кровь.
Эти веревки могли бы сдержать и кабана, и жертвенного быка... Еще одна
лопнула.
Карлик в своей заляпанной кровью одежде ничего не понял - конечно, ему
было трудно увидеть, что делает крестьянин связанными за спиной руками.
На лбу у крестьянина вздулись вены, как пыточный венец. Его глаза
напоминали глаза зверя.
Итак, в нем просыпалась ярость. Целые войска пугались такой ярости.
Карлик, умное существо, знал, что он в безопасности - или, по крайней
мере, убеждал себя в этом. Ведь крестьянин был связан. Тем не менее карлик
забеспокоился, почти запаниковал. Он отошел подальше.
Еще одна веревка лопнула, за ней другая.
И тут карлик издалека заметил разлохмаченный, будто покрытый шерстью,
свободно свисающий конец веревки. Карлик не понял, была ли веревка
непрочной с самого начала или же она разлохматилась недавно, от усилий
крестьянина, стоящего по щиколотку в песке, покрытом пятнами его крови.
Из-за пения флоонианцев нелегко расслышать звук лопающейся веревки.
На трибунах зааплодировали, когда два карлика закончили драку и
поклонились, вдвоем держась за корзину.
В этот момент карлик, который наблюдал за крестьянином, вскрикнул и
побежал к трибунам, указывая назад. Зрители вскочили. Скопцы стремительно
обернулись.
Крестьянин стоял на песке; с его окровавленных рук свисали обрывки
веревок.


Глава 8

Скопцы не успели даже поднять барранги, когда крестьянин выхватил из
песка крюк, оставленный убитым карликом, и бросился на них, как огромный,
бешеный зверь, потрясая оружием. Скопцы тонко завопили - их голоса
изменились от ужаса и той операции, которую они некогда перенесли. Такой
крюк мог впиться в шею и проткнуть ее насквозь, мог пробить яремную вену,
которая выплеснет рубиновую кровь - не такую яркую, как артериальная; он
мог ударить в глазницу и вонзиться в череп, сокрушить челюсть и врезаться в
ротовую полость, разрывая язык. Скопцы попятились и пустились наутек. Крюк
разил их в спины, перебивая позвоночники, разрывая кожу, неожиданно обнажая
белые выгнутые ребра. Толпа бесновалась. Карлики побросали мерные доски,
корзины и даже крюки, которыми могли бы обороняться, прямо в песок, перед
почетной ложей. Один из скопцов постоянно оглядывался, став серым от
ужаса - в свое время он первым подошел к крестьянину и сделал ложный выпад,
едва не пронзив ему живот. Второй скопец, который чуть раньше не задел
баррангом шею крестьянина и отошел со смехом, сейчас неуверенными дрожащими
руками занес над головой барранг. "Уходи!" - пронзительно закричал он
крестьянину и ударил его, но тот отразил удар крюком. Зазвенел металл.