"Хилари Норман. Чары" - читать интересную книгу автора

абстрактным, до тех пор, пока Ирина вела себя благоразумно и Амадеус
заботился о ней без ошибок, они могли жить, почти позабыв о существовании
страшной ловушки. Но теперь его заставили прозреть, и он увидел - маленький
дьявол просто спал в ее теле, дурача их своей временной пассивностью.
Лихорадка Ирины усилилась. Кожа стала нездорового пепельного цвета, а
на щеках появились неестественные красные пятна. Глаза ее были влажными, но
тусклыми, с залегшими под ними кругами; она потела и дрожала, у нее не было
аппетита. Она часто страдала от приступов боли; она хрипло и мучительно
кашляла, все чаще пряча платок от Амадеуса, но он знал, с нарастающим
страхом, что она кашляет кровью. Профессор Людвиг рекомендовал отвезти ее
назад в санаторий, и Амадеус с тяжелым сердцем вынужден был согласиться, но
Ирина отказалась наотрез.
- Это только для твоей пользы, дорогая, - пытался он убедить ее. -
Совсем ненадолго.
- Да, конечно... но вот только это не будет "совсем ненадолго", - с
трудом проговорила она, и хрип в ее горле причинил Амадеусу невыносимую
боль. - Ты же знаешь, милый - они никогда не выпустят меня оттуда.
- Я их заставлю.
- Ты не сможешь... а как только они начнут свои анализы и лечение, у
меня уже не будет сил бороться с ними.
Ее глаза умоляли его.
- Это пройдет, mon amour,* если я останусь здесь. Она и слышать не
хотела ничего о санатории, и Амадеус устроил так, что вежливый внимательный
врач приходил через день к ним на дом. Амадеус, вне себя от страха, ходил
туда-сюда снаружи под дождем, пока врач осматривал Ирину. Это были минуты
полные почти нестерпимого кошмара - он был уверен после каждой очередной
консультации, что сейчас услышит ее смертный приговор. Он винил, он клял
себя за то, что подверг ее опасности, он готов был заключить молчаливую
сделку с Богом или хоть с самим сатаной - с кем угодно, лишь бы тот
согласился купить его жизнь в обмен на жизнь Ирины.
______________
* Любовь моя (фр.).

К Рождеству она оправилась - болезнь в очередной раз спряталась внутрь.
Она похудела, но ее силы хотя бы отчасти быстро восстанавливались, и Ирина
воспряла духом. Они вместе катались на коньках, взявшись за руки и смеясь -
совсем как другие беззаботные пары на катке; они ели пирожные в кафе
Шнайдера в Давос Плаце, романтично обедали при свечах в ресторане отеля
Флуэла, ели сыр с белым вином в уютных маленьких городских ресторанчиках, а
потом возвращались домой и предавались любви. Они даже катались вместе на
лыжах с невысоких, покрытых снегом склонов, и Амадеус был благодарен судьбе
больше, чем когда-либо... Он смотрел на нее иногда с мучительной душевной
болью, пристально, долго, словно не мог напоследок наглядеться - он знал,
что этот приподнятый, пронзительно веселый период их жизни вместе был взят
взаймы, и неизбежна расплата.
Так они пережили самые тусклые зимние месяцы, а как только пришла
весна, Амадеус и Ирина стали ходить на долгие прогулки, беря с собой и
Аннушку. Такса крутилась у них под ногами, смешно подпрыгивая и заливаясь
лаем, и Ирина улыбалась. Казалось, Ирина окрепла, и вместе с ярким весенним
солнечным светом стала рассеиваться тьма и над ее жизнью, и она больше не