"Эндрю Нортон, Грейс Эллен Хогарт. Чихнешь в воскресенье " - читать интересную книгу автора

чтобы привыкнуть. Возле нее разговаривала группа парней и девушек. Услышав
имя "Марджи", Фредерика без всякого стыда стала слушать.
- Ее увезли в больницу, - говорила одна.
- Мама говорит, что она умрет. Ее сейчас ничего не спасет, - добавила
другая.
- А мой отец говорит, что пора бы избавиться от чужаков в городе, -
сказал парень постарше других.
Один подросток оглянулся с опаской, заметил Фреде рику и громко сказал:
"Ш-ш-ш!" Все посмотрели на Фредерику и тут же отвели взгляды.
Они замолчали, и Фредерика решила, что разумно будет уйти. Уходя, она
услышала громкий сценический шепот:
- Никогда такого не случалось в Южном Саттоне, пока она не приехала. Я
помню, как Марджи говорила...
Последних слов Фредерика не услышала и не хотела слышать. Счастливое
утреннее настроение рассеялось, она почувствовала себя старой и уставшей.
Хуже всего, что она, вероятно, заслужила это. Приходилось признать: она не
была добра к Марджи, она даже не соблюдала с ней приличий. Возвращаясь
домой, она так задумалась, что забыла о своем намерении идти в гостиницу.
Но, оказавшись в своей тихой кухне, подумала о недружелюб ной сплетничающей
толпе, и эта мысль испугала ее. Она поискала чего-нибудь в холодильнике,
потом решила совсем не есть. Стук дверей пустого дома, казалось, только
подчеркивал ее одиночество и оторванность не только от Южного Саттона, но
вообще от человечества. Фредерика быстро встала и с усилием подавила слезы
жалости к самой себе.
Взяв себя в руки, она сумела вспомнить, что была счастлива до похода в
церковь. Вспомнила успокаиваю щее дружелюбие сержанта Брауна, вспомнила
Филиппину, Тэйна Кэри и прежде всего Питера. И сразу пожалела, что вспомнила
о Питере: мысль о нем усилила ощущение одиночества. Почему он так долго не
приходит? Вечер на крыльце - неужели это было только в пятницу? -казался
бесконечно далеким. Конечно, он не обещал приходить и, конечно, он и Тэйн
озабочены болезнью Марджи и чувством, что они зашли в тупик. Он не может
подозревать Фредерику. Как и самого себя. Это безумие. Но ведь он сказал,
что она помогла ему. Правда ли это, или она просто хватается за протянутую
соломинку?
Она решительно вернулась к холодильнику, но салат, приготовленный из
всевозможных остатков, оказался без вкусным, и Фредерике сильно мешала жара
и запах жареного, который остался в кухне после завтрака сер жанта Брауна.
Тут она вспомнила, что он где-то нашел вентилятор, и решила включить его.
Громкое жужжание сначала раздражало ее, потом успокоило, потому что мешало
думать. Она закончила ланч и решила пойти в сад, как и обещала сержанту
Брауну. Может, сегодня заменит сон работой. Но едва она посмотрела на часы,
как увидела в дверях Питера Мохана.
Фредерика молча смотрела, как он подходит и выклю чает вентилятор.
- Боже! - сказал он. - Вас мог застрелить кто угодно, и никто не
услышал бы из-за этой проклятой штуки. Я решил в этот раз возвестить о своем
прибытии и добрых десять минут стучал во входную дверь. Вы меня до смерти
напутали, вы и этот ваш вентилятор!
Голос его звучал раздраженно, и Фредерика почему-то обрадовалась этому.
Но прежде чем она успела что-то сказать, полковник спросил:
- Где Джим?