"Андрэ Нортон, Розмари Эдхилл. Леопард в изгнании ("Карл Великий" #2) " - читать интересную книгу автора

ночам и слышались вопли, то такие звуки в этом районе не были чем-то из ряда
вон выходящим. А те, кто вместе с де Садом предавались утехам и оставались
после этого в живых, по понятным причинам держали язык за зубами.
Но эта ночь - особенная.
В десять вечера он выехал из своей официальной резиденции в черной
лаковой карете с гербом, обычно перевозившей его по делам империи. Но эта
карета доставила его лишь до правого берега, где поджидала другая, куда
более незаметная повозка. Под теплым апрельским дождем де Сад пересел в
новый экипаж. Им правил доверенный слуга, Гризайль, которому -
единственному - было позволено прислуживать маркизу в доме на Рю де ла Морт.
Через час обшарпанный, невзрачный, тряский экипаж доставил его к цели.
Гризайль не стал останавливаться перед дверью, а проехал прямо к конюшне за
домом. Герцог предпочитал входить в дом через черный ход, чтобы не
привлекать к себе внимание на улице. Еще в экипаже он переоделся, сменив
строгий черный костюм и блестящую шляпу с загнутыми полями на потертый и
грязный фланелевый плащ с капюшоном и нелепую фетровую красно-коричневую
шляпу, надвинув ее низко на лоб. Теперь его высокий сан выдавали лишь руки -
белые и пухлые, как пара трупных пауков, усыпанные драгоценностями, как
блестящими тельцами насекомых. Разительный контраст холеным рукам составляли
ногти - грязные и неровно обгрызенные, словно пораженные неведомой болезнью.
Избежав любопытных глаз, герцог прошел через конюшню в дом. Путь ему
освещал полуприкрытый заслонкой фонарь, который нес Гризайль. Де Сад шлепал
по глубоким лужам в неухоженном саду. Повсюду сквозь груды мусора
пробивались сорняки, а из темноты за идущими следили горящие глаза одичавших
кошек. Гризайль, шедший впереди, отворил незапертую дверь кухни.
В нос ударил затхлый запах сырости и запустения. Пустую и темную кухню
слегка освещал лишь огонь в огромной железной плите. Кухню очень давно не
использовали по прямому назначению. На столе стояла большая корзина с едой,
но она не предназначалась для ужина. В эту апрельскую ночь герцог будет
работать натощак.
Гризайль зажег от углей лучину и затеплил свечи в канделябре, который
потом подал хозяину. Де Сад швырнул шляпу и плащ на пол, молча взял
канделябр и пошел в глубину дома.
Этажом выше было так же темно и холодно, как на кухне и в галерее,
поскольку, хотя де Сад и пользовался славой вольнодумца, он не был сибаритом
и его страсти не имели ничего общего с удовольствиями. Сейчас же он
проследовал дальше, в более обитаемые помещения.
На четвертом этаже старого дома тянулась анфилада комнат. Если открыть
все их двери, то получался длинный зал, пригодный для танцев или карточной
игры. Некогда полы здесь были покрыты паркетом из редкого дерева, но годы
небрежения почти уничтожили его красоту. Что не уничтожили протечки, пожары
и грубые тяжелые башмаки, было надежно запечатано Искусством Магии.
Герцог вошел в первую из череды комнат и зажег свечи в настольных
канделябрах. Здесь не ощущалось смены дня и ночи - окна были забраны
тяжелыми занавесями, а стекла закрашены черным, чтобы мир не мог видеть
творившееся тут. Несколько курильниц были расставлены в комнате, в камине
горел слабый огонек - и так каждый день в течение девяти месяцев в году.
Самому де Саду было наплевать на комфорт, но его драгоценные книги и
манускрипты не должны были пострадать от сырости. Резная конторка, несколько
запертых шкафов с редкими и любопытными книгами да пара прочных столов - вот