"Ингрид Нолль. Натюрморт на ночном столике" - читать интересную книгу автора

только оба они на сильные чувства были совершенно не способны.
Мой отец женился на моей матери, медсестре, намного моложе его, в 55
лет. Это был его второй брак. Едва я появилась на свет, он занемог, слег в
постель, и пятнадцать лет, вплоть до самой смерти, уже не вставал, и мать
ухаживала за ним. С тех пор в спальне моей матери стоят две кровати -
"больная" и "здоровая". И только мы, члены семьи, понимаем, что это за
кровати. Опустевшее ложе моего родителя так и осталось в спальне. На нем
пришлось спать мне, пока я не покинула родительский дом. Правда, когда отца
хватил третий уже удар и он скончался в больнице, я сама добровольно
забралась в его кровать, поближе к мамочке. Но потом все мои попытки
вернуться назад в мою комнату окончились ничем. Мать донимали то
головокружения, то мигрень, то ночные кошмары, то приступы панического
страха. Может, мне следовало бы дать ей отпор, воспротивиться поэнергичней,
но на меня уже была возложена ответственность за материнское здоровье и
благополучие, так что пришлось уступить. Она подспудно внушала мне, что
просто умрет, если меня не будет рядом.
Отцовская кровать до сих пор всегда застелена свежим бельем. Некоторое
время она называлась "папиной кроватью", потом мать переименовала ее в
"больную". При жизни отца его ложе было оборудовано разными
приспособлениями. Деревянной решеткой, например, которую можно было двигать
и переставлять на разные уровни. Сверху лежал гибкий матрас, и вся кровать
была как бы на шарнирах, крутилась и вертелась во все стороны, а сбоку
крепился столик-поднос, который отодвигался и придвигался. Когда матери,
после того как я покинула дом, пришлось, хотела она этого или нет, привыкать
к одиночеству, то обнаружились все удобства и достоинства "больной" койки.
Стоило маменьке схватить грипп, как она тут же перебиралась в кровать
покойного супруга. Со временем мать постелила туда матрас из латекса и
поменяла решетку, которую приводил в действие специальный моторчик: он
поднимал или опускал на любой уровень и ноги, и изголовье. Кто не в курсе
мамочкиной терминологии, тот непременно примет за "больную" кровать именно
"здоровую", с древним продавленным матрасом. На таком даже самую мускулистую
молодую спину скрутит радикулит.
Думается мне, мамуля специально по нескольку ночей спит на "здоровой"
кровати, чтобы у нее вступило в спину и появилась причина перебраться на одр
болезни. Там она с чистой совестью сутками валяется без дела, смотрит
телевизор, читает, завтракает. Иногда нажимает на кнопку, нижний конец
кровати взмывает вверх так, что ее бедра оказываются в вертикальном
положении, а ноги ниже колен располагаются горизонтально. Порой она
поднимает спинку и садится. Или наоборот - еще выше приподнимает подножие
кровати. В этот момент она похожа на не до конца раскрытый складной нож.
Несколько суток в "больной" кровати, и мама снова здорова и готова
выдерживать неудобства в "здоровой".
Телефон, разумеется, стоит на ночном столике возле "больной" кровати,
чтобы в смертный час был под рукой. Мамуля согласна даже каждый раз, когда
телефон звонит, бежать в спальню. Там она плюхается на постель и только
после этого хватает трубку. Знаете, некоторые курильщики не могут
разговаривать по телефону без зажженной сигареты: первые секунды в трубке
слышно щелканье зажигалки, потом человек глубоко затягивается и, наконец,
внимание собеседника на том конце провода обращается на вас. Когда я звоню
матери поболтать, в трубке слышится легкое жужжание: она поднимает повыше