"Бетти Нилс. Возрежденная любовь [love]" - читать интересную книгу автора

перемена к лучшему; вполне вероятно, что наоборот, но в этом случае она
всегда сможет вернуться в свою больницу. Абигайль протянула руку,
затянутую в поношенную перчатку, и взяла документы, которые протянула ей
женщина.
Две минуты спустя она в нерешительности стояла на улице. Пробегавшие
по тротуару прохожие то и дело задевали и толкали ее то с одной, то с
другой стороны, вовсе не желая как-то обидеть, а просто потому, что им
хотелось как можно скорее добраться до того места, куда они так стремились.
Привлеченная гостеприимными огнями ресторана "Золотое яйцо", Абигайль
перешла улицу и вошла в зал. Было почти двенадцать часов, и обед в
восхитительном тепле ресторана таким туманным и промозглым днем был бы
очень кстати. Она заказала яйца, жареный картофель и кофе. В ожидании
обеда Абигайль вытащила блокнотик, решив сделать кое-какие подсчеты.
Двадцать фунтов в неделю - да это просто удача! За последние три месяца
она вообще ничего не заработала. Когда ее мать тяжело заболела, она
оставила работу в больнице, чтобы ухаживать за ней дома, потому что доктор
предупредил, что жить матери осталось всего лишь несколько месяцев.
Абигайль была невыносима сама мысль, что мать проведет последние дни жизни
на казенной кровати в больнице. Все это время она оставалась рядом с ней,
стараясь обеспечить ей комфорт, максимально возможный в этой печальной
ситуации. Таким образом, Абигайль истратила все накопленные деньги, а было
их не так уж и много. Пенсии матери хватало лишь на то, чтобы оплатить
маленькую квартирку и покрыть расходы на хозяйство, но когда она умерла,
Абигайль осталась совсем без денег. Вместе с квартирой Абигайль потеряла и
мебель. Драгоценности матери, пусть и не слишком ценные, за последние пять
лет были распроданы, и даже старику Боллингеру, который верой и правдой
служил ее отцу и отказался покинуть их после смерти своего хозяина, она
задолжала его мизерное жалованье почти за год. Похороны съели последние
деньги, и сегодня, почти неделю спустя, она отправилась искать место. Она
решила, что это обязательно должно быть место в частном доме: там она
получит бесплатный стол и крышу над головой.
Принесли яйца с картофелем, и во время обеда Абигайль продолжала
делать подсчеты в уме. Когда она прибудет в Амстердам, у нее еще останется
пара фунтов, и она сможет подождать, пока ей выплатят жалованье. Две
недели - это не так долго, да и в любом случае вряд ли у нее будет
свободное время, чтобы их потратить. И даже после вычета двенадцати с
половиной процентов в кассу агентства у нее останутся деньги, которые она
пошлет Боллингеру. Абигайль знала, что он скоро выйдет на пенсию, но
пенсия - это все, на что он может рассчитывать, а с такими деньгами в
Лондоне прожить трудно. Она забеспокоилась о том, где же Боллингер будет
жить. С завтрашнего дня ему придется оставить квартиру, а она не могла
допустить, чтобы после долгих лет верной службы старик был брошен на
произвол судьбы. Боллингер был так добр к ней и к ее матери, столько для
них сделал! Еда на тарелке потеряла свои ясные очертания, глаза ее
внезапно наполнились слезами, но Абигайль взяла себя в руки и постаралась
не заплакать. Она упрямо продолжала жевать картофель, запивая его кофе, но
есть ей совершенно расхотелось.
Абигайль села в автобус и поехала домой, на Кромвель-роуд, в
маленькую квартирку на последнем этаже, которую они сняли, когда отец умер
и Абигайль начала учиться на медсестру. Открывая дверь квартиры, она