"Павел Нилин. Последняя кража" - читать интересную книгу автора

пробрался через линию боев, вышел к зданию, где находилась нужная ему
касса, взломал ее и был весьма разочарован операцией.
В кассе, уже опорожненной кассиром, лежали только десять рублей и
маленький револьвер "бульдог".
Буршин все-таки взял револьвер и деньги взял, чтобы не возвращаться с
пустыми руками. И, опечаленный, опять побрел через линию боев, через
вскопанные мостовые и поваленные заборы.
У Кудринской площади его остановили. Жандармы обыскали его. Нашли
"бульдог". И, приняв за революционера, повели в участок.
У ворот участка были выстроены в два ряда полицейские, дворники и члены
"Союза русского народа". В руках они держали поленья.
Буршина вместе с дружинниками прогнали сквозь этот строй. До участка
он, однако, не добежал. Потерял сознание. И без сознания пролежал всю
ночь.
А утром выяснилось, что он просто вор. Полиции было некогда возиться с
ворами. Буршина выгнали на улицу. Он долго не мог оправиться после этой
ночи. Но, оправившись, любил вспоминать эту ночь.
- Вот вам единственный случай, - говорил он, смеясь, в кругу товарищей
по ремеслу, - когда я пострадал. И то по ошибке. А в общей сложности я жил
безбедно.
Безбедно Буршин жил до Октябрьской революции.
Затем начались затруднения. Запись в домовой книге могла доставить ему
большие неприятности. Нет, он теперь не хотел, чтобы его считали
коммерсантом. Коммерсант - это значило, по новым временам, нетрудовой
элемент, паразит, бывший человек. Это значило - плати налоги, подавай
сведения о доходах. Буршина это не устраивало.
Он приобрел где-то новые фальшивые документы и попросил управдома
изменить старую запись в домовой книге. По новым документам он числился
старшим агентом кустарной артели "Красный инвалид".
Из этой же артели он часто получал командировочные удостоверения и
разъезжал по многим городам. Дважды съездил в Сибирь и на Дальний Восток,
побывал на Кавказе и в Средней Азии. Четырежды за два года подвергался
приводам в уголовные розыски разных городов, но трижды был отпущен за
недоказанностью преступления, а один раз сбежал.
Он сбежал один раз, но этот случай был зарегистрирован в
Ростове-на-Дону, и когда весной 1923 года его снова задержали в Иркутске,
ему предъявили уже несколько совершенных им преступлений. Его повезли под
конвоем в Москву.
Из архивов старой сыскной полиции были извлечены его прежние "дела".
Как рецидивист, он должен был подвергнуться суровому наказанию, но ему
опять повезло.
У здания суда он выпрыгнул из фургона и, раненный в бедро, все-таки
ушел от преследования по дворам и узким московским закоулкам, знакомым ему
с самого детства.
Он вынужден был уехать из Москвы, скитаться по дачным местностям, боясь
показаться на глаза даже своим сообщникам, которые могли бы выдать его,
чтобы самим отличиться.
Буршин становился особо недоверчивым, боязливым и нервным. И для этого
были серьезные основания.
Большое, скуластое его лицо с немного выпуклыми, грустными глазами и