"Павел Нилин. Испытательный срок" - читать интересную книгу автора

площадь, где качались, как подсолнухи под ветром, шапки, шляпы, фуражки и
рокотал многоголосый гул.
Вот уж где можно было купить все, что угодно.
И на столах, и на прилавках, и на ручных тележках, и просто на рогожах
на земле разложен разный товар.
Замки и старинные шкатулки, посуда и пряники, ватные пиджаки и
балалайки, топоры и валенки, старые генеральские погоны и живые гуси.
И тут же лиса в клетке.
Егоров больше всего заинтересовался лисой, даже спросил, сколько она
стоит. Но Катя ухватила его, как маленького, за руку и повлекла в сторону.
Она увидела старуху, распялившую на палке не новую косоворотку. Цена
была подходящей. Но Катя порядилась минут пять и заставила Егорова
примерить покупку. Не раздеваясь примерить, просто вытянуть руки - не
коротки ли рукава. А пока он примерял, стала прицениваться к почти новому
цвета морской волны френчу на руках у мальчишки.
Френч этот года два-три назад носил какой-то иностранный
офицер-интервент, завезенный к нам из неведомых земель. Офицера, наверно,
и убили в этом френче. Но сейчас не хотелось думать об этом, да и некогда
было думать.
За френч и косоворотку удалось заплатить ненамного больше, чем за одну
сорочку в магазине "Петр Штейн и компания".
Егоров надел френч и даже ростом стал как будто выше. А Катя, безмерно
счастливая, оглядывала его со всех сторон и оправляла.
- Вот теперь ты сотрудник. Настоящий сотрудник. Я деньги берегла,
хотела ребятишкам валенки на зиму купить, но теперь не жалею. Ребятишкам
два шага до школы, им ничего не сделается. А тебе важнее, если тебя
приняли на такую работу...
- Да меня еще не приняли, - опять покраснел Егоров.
- Значит, примут, обязательно примут, - успокоила его Катя. - Как же
это могут не принять, если мы затратили такие деньги только на одну
одежду...
У Егорова защемило сердце. Ведь вот что наделал этот пригласительный
билет. Катя, расчувствовавшись, отдала почти все свои сбережения за френч
и косоворотку. А вдруг Егорова все-таки не примут? Даже скорее всего не
примут.
Егоров предложил тут же сейчас продать его кургузый пиджачок, чтобы
выручить хотя бы часть денег. Но Катя сказала, что сперва починит
пиджачок, приведет в порядок, а потом будет видно - может, он и сам его
еще поносит. Трепать такой красивый френч во всякое время нельзя.
Возвращались они с базара по одной из главных улиц - бывшей
Петуховской, теперь Фридриха Энгельса.
Улица уже готовилась к празднику. Над фасадами домов плескались флаги.
На крышу самого высокого дома - почты рабочие поднимали на веревках
портрет Карла Маркса.
- Смотри, Катя, как красиво! И тут еще лампочки к вечеру зажгут, -
показал Егоров на крышу.
- А чего красивого-то? - не обрадовалась Катя. - Буржуи как были, так и
остались. Только название переменилось - нэпманы...
- Это временное явление, временные трудности, - тоном докладчика
произнес Егоров. И ему самому не понравился этот тон. Не так бы надо